Страница 62 из 79
Скулы сводит от напряжения. Я в гневе. Меня трясет от злости. Такое ощущение, что у меня лихорадка. Нас разделяют сантиметры. Я читаю шок на ее лице.
- Ты придурок! - Кира издает смешок. - Вика скрывала от тебя это, потому что не хотела расстраивать. У тебя умер отец. Какие могут быть разговоры о Мише и его преследованиях?
- Преследования?
- Да, - кричит в ответ, - он проходу ей не давал, звонил, писал, караулил после работы, - ее тон смягчается. - Она боялась твоей реакции. Не хотела расстраивать. А ты... – устало вздыхает, а затем продолжает, - и ребенка она носит твоего.
Комната плывет перед глазами. Втягиваю ноздрями воздух.
- Ты знала о беременности? - шепотом спрашиваю я.
- Вика беременна? - вклинивается в разговор Оксана Степановна.
Мы слишком заняты диалогом, чтобы обратить на нее внимание.
- На свой день рождения Вика сказала, что у нее задержка. И, судя по твои словам, вы скоро станете родителями, - из ее глаз текут слезы.
- Мммм, - хватаюсь руками за волосы и тяну. Черт! Черт! Черт! Не прощу себя никогда! Как я мог ему поверить?
- Ян, пожалуйста, найди Вику. Я боюсь за нее, - умоляет Кира.
Опускаю руки и смотрю на нее.
- Я не понимаю, что происходит? - Оксана Степановна в полной растерянности.
- Ян? - в дверях замечаю маму.
Мне нужно собраться с мыслями. Я должен найти Вику. Женщины сами успокоят друг друга. Хватаю телефон и набираю Рому. Отхожу к окну. Как только друг отвечает на звонок, на одном дыхании выкладываю всю информацию.
- Срочно пиши заявление. Встретимся в полиции. Отец уже в курсе. Расскажу все при встрече.
- Хорошо.
Три пары глаз смотрят в ожидании.
- Я позвоню, как будут новости, - направляюсь в свою комнату, чтобы переодеться.
- Я поеду с тобой, - заявляет Кира.
Оглядываюсь, а затем киваю в знак согласия.
***
Мы буквально выбегаем из здания полиции. Нам необходимо опередить Мишу и застать их в гостинице. Несмотря на то, что отец Ромы подключил все свои связи, мы потратили здесь очень много времени. Долбаная бюрократия! Сжимаю руки в кулаки.
- Поедем на моей, - говорит Рома.
Послушно сажусь в его машину.
- Что еще узнал твой отец об этом уроде? – спрашиваю его, пристегивая ремень безопасности.
Он не отрывает взгляд от дороги. Я вижу, как движется его кадык.
- Говори, - требую.
- С двенадцати лет Мишу воспитывал дядя со своей женой.
- А где его родители? - спрашивает Кира.
- Его мать бросила их, а отец лежит в психушке.
- Что? - разворачиваюсь корпусом к нему. Боль разносится по всему телу. Плевать.
- У отца Миши случился нервный срыв, когда жена ушла к другому.
- Твою мать! - вырывается у меня.
- Псих! Он точно псих! - визжит Кира.
А меня начинает накрывать страх. Мне даже страшно подумать, что он может сделать с Викой. Хватаюсь за голову.
- Ян, все под контролем. Отец ручается, - успокаивает друг.
- Если пижон хоть пальцем ее тронет, убью гада, - рычу я.
- Мы успеем, Ян, - Кира кладет руку мне на плечо.
Раздается звонок мобильного Ромы. Мое внимание приковано к нему.
- Мы скоро подъедем.
- Хорошо, па, - убирает телефон.
- Отец звонил? Что он говорит? – спрашиваю я.
- Миша и Вика все еще в гостинице.
- Дави на газ, - ору я.
- Боже! С ней все в порядке! Она жива, - заключает Кира.
Я облегченно вздыхаю. Пока мы едем до гостиницы, я прокручиваю в голове разные ситуации. Злость, копившаяся во мне эти дни, скоро вырвется наружу. Если с Викой и с ребенком что-то случится, я задушу этого гада голыми руками. Но что самое ужасное – я не прощу себя. Никогда!
- Ну, давай, Ромыч, пошустрее, - я не знаю, куда себя деть.
- Успокойся, мы успеем.
Виктория
Не знаю, сколько прошло времени с тех пор, как Миша перестал долбить в дверь и пытаться уговорить меня выйти из комнаты. Только я немного расслабилась в надежде, что он сдался, как услышала ещё один голос. Меньше чем через минуту дверь в спальню открылась, и на пороге показался работник гостиницы. Внутри меня снова в один момент возросло волнение и злость.
Вижу, как Миша передает купюру человеку, который только что убил во мне малый остаток надежды. Поблагодарив, администратор скрывается из виду и выходит из номера.
- Здесь кое-какая одежда, - Миша ставит на пол возле кровати пакет, - тебе должна подойти. Переодевайся, нам нужно уже выезжать.
От захлестнувшей меня ненависти хочется вцепиться ему в глотку.
- Я никуда не поеду, - отвечаю, стиснув зубы.
Усмехается и, проигнорировав мой ответ, берет из гостиной стул, ставит его возле двери в спальне и садится.
- Я жду.
Он собирается сидеть здесь и наблюдать, как я буду раздеваться? Он действительно сумасшедший, если думает, что я вообще прикоснусь к этой одежде. Несмотря на то, что уже два дня не переодевалась, вещами, принесёнными Мишей, я не воспользуюсь. Продолжаю сидеть на кровати и сверлить его взглядом.
- Не заставляй меня применять силу, - смотрит мне в глаза.
- Я не собираюсь надевать то, что ты дал.
- Ты даже не посмотрела, - указывает рукой на пакет, а в голосе звучит возмущение.
Игнорирую и наблюдаю за тем, как он встает со стула и начинает ходить по комнате. Сжимает рукой затылок и поворачивается ко мне лицом.
- Милая, я знаю, что ты злишься из-за того, что я не дал тебе встретиться с мамой, но у нас нет времени на эти сцены, - говорит со мной как с маленьким ребенком.
У меня вырывается нервный смешок.
- Думаешь, я злюсь только из-за этого? – даю ему несколько секунд, а затем продолжаю. – Ты влез в мою жизнь! Уничтожил мои отношения! Заставил меня приехать к тебе и держишь меня здесь как свою собственность!