Страница 29 из 204
– Я понимаю, ты много не помнишь, – ее тон был весьма снисходителен. Сейчас она больше напоминала мне маленькую старушку, деловито рассуждающую о прописных истинах, чем маленького некогда растерянного звереныша. – Я его уже вижу.
– Где? – начала вертеть я головой.
– Тебе показать? – спросила она.
– Да, конечно, - при этом я подумала, что Забава сейчас поведет меня по коридорам между стеллажами, и мы найдем куратора.
Но как же я удивилась, когда вдруг, передо мной все в миг потемнело и изменилось! Я увидела… мир другими глазами. Глазами Забавы! Словно я, маленькая, стою рядом с человеком и смотрю в право на… От неожиданности резко вздохнула и, как птица, взмахнула руками, пытаясь найти опору, чтобы не упасть. Сознание лихорадочно искало опору ногам. Я попыталась собраться с мыслями и попробовать сосредоточится. Поморгала и резко вернулась в реальность.
– Что это было?! – спросила я малышку, вперив в нее ошарашенный взгляд.
– Я показала тебе, как ты попросила, то, что вижу я, - спокойно, словно в этом не было ничего странного, ответила Забава. – Ты его увидела?
– Нет, конечно! – возразила я, продолжая потрясенно пучить на нее глаза. – Я даже ничего не поняла!
– Ты быстро от меня ушла, - ответила недовольно ниясыть. – Тебе не надо было меня быстро покидать. Посмотри повнимательнее.
И передо мной мир снова изменился. На этот раз я не испугалась, собралась с мыслями, стараясь не моргать. Так. Смотрю. Мир и предметы вокруг меня сделались … как это сказать… и прозрачными, и нет одновременно. Я видела немало светящихся оранжевым светом человеческих силуэтов вокруг. Смотрела на них сквозь стеллажи. Одни ходили, рассматривая книги, другие держали одну или две, и смотрели в них. Как же мне найти куратора? Забава, чувствуя мое желание, повернула голову вправо, и я увидела много столов и стульев. Читальный зал? За крайним из них сидел человек. То, что я видела, скорее, выглядело как оранжево-светящийся силуэт. От него исходило небольшое свечение синеватого оттенка, что отличалось от других.
– Это он? – спросила я Забаву.
– Да. Это его цвет. Будем идти к нему?
– Мы для этого сюда и пришли, - я моргнула, и мир вокруг меня снова обрел привычные краски и ощущения.
Потрясение, испытанное мной, было сродни падению вниз головой в глубокую пропасть с бурлящей горной рекой. Сердце бешено колотилось в груди, а воздух никак не желал покидать легкие. Прижав локти к талии, я заставила себя выдохнуть и успокоиться. Глаза неприятно слезились, как от сильного ветра. За первый день моего бодрствования столько всего произошло, что мне казалось, будто бы я не полдня бодрствую, а целый месяц!
Придя в себя, я решительно повернула вправо и пошла в том направлении, где видела тот силуэт. Забава послушно топала за мной, иногда вскидывая на меня любопытный взгляд. Нутром я чувствовала, что она с интересом изучает мои эмоции и анализирует их в голове, делая выводы. Будто бы она училась их проявлять сама. Мое потрясение было для нее новинкой и вызывало массу впечатлений и приятный отзыв. Ей понравилось меня удивлять.
За несколько секунд, пока смотрела глазами Забавы, я поймала планировку всего помещения. Поэтому мне не сложно было ориентироваться между стеллажами. Я шла, а сама пыталась все осмыслить. Вот, значит, о каких способностях, говорил господин Лахрет и другие. Ниясыти и вправду другие. Особенные. Я поражалась все больше и больше. Появилось чувство, что я и дальше буду приходить в глубокое изумление и восторг от узнаваемого. Я видела перед собой длинную дорогу, полную приключений, новшеств и трудностей, и это кипятило кровь и фантазию.
– Послушай, Забава, а ты всегда так видишь? – спросила я маленькую подругу, поворачивая в очередной раз за стеллаж.
– Нет, только когда закрываю второе веко.
Я бросила на нее изучающий взгляд. О том, что у нее было два века, я знала. Забава, когда чему-то удивлялась или пыталась понять, мигала ими поочередно. Одно закрывалось как обычно – с горизонтальным сечением, а второе перпендикулярно. Чудно это как-то выглядит, но мило. А тут оказывается, эти веки созданы не для того, чтобы позабавить людей. У каждого из них есть своя функция! Ого! Ладно, ниясыти могли так по-особенному видеть, но как я смогла увидеть ее глазами? А как долго я могу смотреть ее глазами? И что еще я могу? А что может Забава? Эти и многие другие вопросы назойливыми мухами кружили вокруг моего взбудораженного мозга.
Вот, стеллажи закончились, и начался сектор читального зала. Я остановилась около последнего стеллажа и посмотрела в зал. Людей здесь не наблюдалось. У стены сидел лишь один. Он склонился над старинной толстенной книгой со старыми пожелтевшими листками с потрепанными от старости краями и во что-то внимательно вчитывался. Я замерла, затаив дыхание, и начала осторожно рассматривать. Его черные волосы были слегка всклокочены, брови сосредоточенно нахмурены, губы как всегда немного поджаты, а глаза сощурены, будто он читал что-то очень серьезное и важное. Вот, он перелистнул страницу и продолжил читать дальше.
– А можно я посмотрю твоими глазами? – услышала я в голове голос Забавы и вздрогнула.
– Зачем? – тихо ей шепнула в ответ.
– Ты так его рассматриваешь, - она задрала на меня свою головку и обратила свои несоразмерно большие фасетчатые глазищи.
– Потом, хорошо? – кинула я ей и повернула голову опять в сторону изучаемого мною объекта.
Он так сосредоточено читал, что не заметил моего шепота. Забава толкнула меня лбом: