Страница 12 из 204
Все вокруг с любопытством косились в нашу сторону. Они старались сделать вид, что им безразлично, но это получалось весьма коряво и неестественно. Заметив боковым зрением их интерес, я решила не зацикливаться на нем, а сосредоточиться на собеседнике. Март восторженно пучил на меня глаза и излучал просто ошеломительную радость.
– Я тоже не предполагала, - траурно ответила я.
– Полно тебе! Словно на свои похороны летишь! Чего это вы там перетирали с отцом и фаготом в сторонке? – любопытствовал братец. – И почему тебя взяли?
– А ты что, не слышал? Для королевы-ниясыти меня взяли. Скормят меня ей!
Брови Марта полезли вверх к затылку.
– Как для королевы-ниясыти?.. не говори так… Выходит…- он задумался и смолк, а восторженная радость сменилась замешательством.
Ну вот, и он все понимает. Одна я не в теме. Ну, чудесно! Чувствую себя совсем недалекой. В носу что ли поковыряться для правдоподобности? Обидно до слез. А, впрочем, что я хотела? В действительности, как я могла за эти короткие полгода узнать целый миропорядок. Конечно, странно, что вышла такая ситуация с этим загадочным мужчиной. Но жизнь всегда являла собой переплетение всевозможных и неожиданных совпадений. Взять, к примеру, мое появление здесь, в этом мире. Что меня привело сюда? Почему? Может, именно для этого я сюда попала? Приходится смириться и импровизировать. Будь что будет. Так даже интересней!
Мы просидели в ожидании десять минут. Тут в салон зашел тот самый господин фагот. В руках он нес небольшую дорожную сумку. Нашел глазами меня. Подошел и бросил ее передо мной со словами:
– Ваши вещи, - потом выпрямился и обратился ко всем: - Мое имя Наран Ниасу. Это была наша последняя остановка. Теперь мы отправляемся прямо в атконнор Ира. Времени остается мало. Поэтому сразу по приземлении, покидаем флайер и организованной толпой отправляемся в гассэ, где будет Церемония избрания и прием учащихся, - его голос, несмотря на его спокойную сдержанность и холодность, звучал мелодично и приятно.
Когда он говорил, флайер завелся и поднялся в воздух. Внутри ничего не изменилось. Демпфера работали исправно. Инерции совсем не ощущалось. Я повернула голову в сторону смотрового окна, проходившего узкой полосой от верха до низа между двумя рядами сидений. Попыталась посчитать, сколько нас, пассажиров. Насчитала пятьдесят четыре.
– Это касается и вас, госпожа Лана, - услышала я и поняла, что что-то пропустила.
Я соорудила на лице согласное понимание, но, конечно, из-за того, что отвлеклась, была далека от показанного. Господин фагот неодобрительно хмыкнул, развернулся и ушел в рубку пилота. Сразу стало легче дышать. Почему-то этот мужчина вызывал у меня приступ немоты и паралича. Брр. Неприятное чувство. Что за человек?! Я покосилась в сторону двери в рубку пилота и обратилась к Марту:
– А чего он сказал после фразы «прием учащихся»?
– Он сказал, чтобы ты не искала себе приключений на попу и не отставала от него ни на шаг, - Март сделал довольную физиономию.
– Так прям и сказал?
Тот лишь ехидно ухмыльнулся. Вот же! Так бы и натерла его наглую физиономию перцем! Юродничает в такой для меня нелегкий момент. Я обреченно вздохнула и снова перевела растерянный взгляд в окно. Мимо проносились макушки разноцветных деревьев. Мы летели не сильно высоко над землей. Рядом с флайером мелькнул стальной силуэт. За нами летел тот ниясыть. Быстро летел. Даже быстрее флайера, так что через минуту он исчез из обзора. Проследив за его силуэтом, я позволила водовороту мыслей затянуть меня в глубокое раздумье о грядущем. Говорят, что если ты знаешь свое прошлое, можно узнать и свое будущее. Но я не знаю своего прошлого. Неужели у меня нет будущего? Да нет! Нет будущего только у того, кто не живет. У меня оно есть, только я не знаю его, как не знаю и своего прошлого. Я не помню того, что сформировало мой характер, мой способ мышления. Не помню материнских рук… и тут мне стало так больно от этой мысли. Именно от нее. Но почему? Мама. Это тот человек, который тебя очень любит. Кто тебе отдаст самое последнее. Кто займет твою сторону, пожалеет, поймет… Откуда я это знаю? Я в последнее время так часто приходила в отчаяние от этой странной амнезии. Память часто выдавала мене короткие фрагменты, яркие сравнения и образы, но связать их воедино просто не представлялось возможным. И чем дальше, тем больше это меня угнетало.
Я не заметила, как мое лицо стало печальным. Не заметила и того, как мы влетели в пределы города, хотя глядела в смотровое окно. Словно все исчезло вокруг. Мозг отключился от действительности, погрузив в мир вопросов и печали. В своих раздумьях я не заметила и того, как мы приземлились, как все покинули пассажирский отсек. Будто бы меня выключили.
– Лана? – услышала я рядом чей-то голос и вздрогнула, будто меня кто-то ударил по голове.
Меня звал Март.
– Лана, - повторил он снова, - сестрица, ты чего? Нам уже пора на выход.
– А? – меня медленно всасывало в реальность.
– Нам пора на выход. Ты вообще где? Возвращайся в мир сей… - он изогнулся и заглянул мне прямо в лицо.
– Ага, - я прерывисто вздохнула, как после долгой истерики. Такое часто у меня бывало, когда я слишком глубоко погружалась в раздумья.
Мы были последними. Как только я встала, открылась дверь рубки пилота. Оттуда появились господин фагот Наран и пилот.