Страница 9 из 146
***
Он всегда считал, что человек после смерти ничего не чувствует. А он ощущает сильную боль в руке. И еще тепло. Ему тепло как в материнской утробе. После зимнего холода, после ледяной воды ручья ему впервые по-настоящему стало тепло. И это странно.
- А, ты пришел в себя! – Опять эти пронзительные, необыкновенные глаза, будто выточенные из самого лучшего кревелогского янтаря смотрят на него. Потом Ярре удается рассмотреть и обладателя удивительных глаз. Старик, с белоснежными длинными волосами, заплетенными в две косы.
Тяжелая широкая ладонь легла Ярре на лоб.
- Жар спал, - сказал старик. – Ты поправляешься быстрее, чем я ожидал.
- Поправляюсь? – прошептал Ярре. – Я мертв!
- Разве мертвые могут разговаривать? – усмехнулся старик.
- Ты…спас меня? – Тут Ярре понял, что лежит не в гробу и не в могиле, а на широкой кровати, до подбородка накрытый одеялом из звериных шкур, в бревенчатой хижине, где горят светильники, каменный очаг, и где пахнет вареной олениной и свежевыделанными кожами. – Почему?
- Потому что я так захотел. Как твое имя, мальчик?
- Ярре Кристерсон из Ольмё. И я не мальчик.
- Все, кому меньше пятидесяти лет, кажутся мне мальчиками. Так что не обижайся. Зачем ты убил оленя?
- Мне нужна была его желчь.
- Да? Оказывается, тайны древних целителей еще не позабыты в вашем мире. Это хорошо. Но твоя болезнь не лечится желчью белого оленя.
- Я не для себя ее добывал. Для девушки. Ее зовут Йорен, она…
- Помолчи, - старик коснулся пальцами губ Ярре. – Я понял тебя. Ты хотел помочь страдающей женщине, хотя сам был на волосок от смерти. Это похвально.
- Был?
- Я ведь тоже умею неплохо врачевать, сынок.
- Что? – Ярре не поверил своим ушам. – Ты хочешь сказать…
- Твои легкие были сильно разрушены чахоткой. Но я думаю, что ты скоро будешь совсем здоров.
- Боги! – Ярре всхлипнул. – Кто ты, отец?
- Я Бьеран.
- Бьеран-Медведь? – Ярре вздрогнул. В детстве мама часто рассказывала ему сказки, и Ярре больше всего любил слушать истории про таинственного Бьерана, Духа Леса. – Сам Бьеран?
- Ты удивлен? Не стоит удивляться. Духи не всегда выглядят так, как их себе представляют люди.
- Мне нечего сказать тебе, господин.
- Тогда давай поедим немного. – Бьеран вооружился большой ложкой, снял крышку с котла над очагом и наполнил миску жирным коричневым оленьим супом. – Надеюсь, тебе понравится мое варево.
- И все же – почему ты спас меня?
- Почему? – Старик поставил миску на стол, сел рядом с Ярре. – Потому что увидел твою душу. Ты забыл о своей боли ради чужой. На это способны очень немногие люди. Ты искренне хотел помочь. Ты хороший человек, и этим все сказано.
- Так просто, - прошептал Ярре, польщенный словами старика. – Но ведь желчь, я так и не отдал ее аптекарю!
- Не волнуйся. Йорен получит лекарство и выздоровеет, я обещаю тебе. Но в деревне тебе больше показываться нельзя.
- Почему?
- Потому что для всех ты умер. Ульфада рассказал барону, что ты утонул в ручье. Представляешь, кем тебя будут считать, если увидят?
- Все верно, - Ярре попробовал пошевелиться и вновь почувствовал боль в руке. – Рука болит.
- Стрела разорвала мускул и повредила кость. Несколько недель тебе придется обходиться одной рукой. Но все заживет, я обещаю.
- Ты очень добр ко мне, господин.
- По-твоему, лесной дух и оборотень не может быть добрым? – Старик усмехнулся, взял в руки миску. – Попробуй сесть, чтобы я смог тебя покормить. А потом мы поговорим о моей доброте и о том, как ты сможешь меня за нее отблагодарить…
***
Когда-то это, наверное, был древний форт. Или храм давно забытого божества. Или дворец правителя неведомого народа, некогда населявшего побережье. Или… А так ли важно, что именно представляли из себя эти руины в те времена, когда тут была жизнь? Сейчас от их прежнего величия не осталось ничего, лишь груды бурого камня, обломки бетона, заросшие лишайниками и остатки стен и арок, над которыми разросся целый лес. Снизу, с побережья, руины можно было разглядеть среди густой листвы только в подзорную трубу Лореля.
На холм они с Эрин поднялись еще до того, как взошло солнце. Лорель и трое гребцов остались внизу, и Браска это немного удивило – ведь капитан Эсмон велел морякам сопровождать их во время похода в руины. Впрочем, Браска это обстоятельство не особенно огорчило: мало приятного иметь такого мрачного и занудного спутника, как Лорель.
Вход в подземные помещения – именно о них говорил Браску капитан, - удалось найти быстро. В душных и темных галереях сразу появилось чувство опасности. Яркий свет магической трости быстро прогнал этот страх, и Браск, никогда прежде не видевший ничего подобного, поймал себя на мысли, что эти заброшенные подземелья способны вызвать в душе не только страх, но и восхищение и почтение. Кто бы ни строил эти чертоги – люди, эльфы, титаны или демоны, - чувство прекрасного жило в их крови. Возникающие в круге света трости каменные статуи чудовищ и людей вдоль стен, причудливые рельефы, орнаменты на карнизах, арки и колонны – все это было для Браска новым, незнакомым и впечатляющим.