Характерник

   Медленно встал, постоял немного, есть слабость, но голова не кружится, сделал шаг, другой, а потом уже уверенней прошелся по комнате, вернулся к лавке и присел, устал, слаб еще. Данила Степанович посмотрел на меня, а потом высказался: Рано тебе на двор, наберешься сил, тогда и пойдешь.

   Сходил в сени, принес оттуда глиняный горшок и скомандовал Давай сюда ...

   После, когда я умылся из тазика, вытерся полотенцем, велел сесть за стол, а сам стал доставать из печи чугунки, разлил из одного уху по мискам, нарезал на крупные ломти каравай, дал мне ложку, а потом приказал: Повторяй за мной, - и медленно, слово за словом, начал молиться:

   - Отче наш, сущий на небесах! ...

   Я послушно повторял за учителем, а после вслед за ним перекрестился по-православному, поклонился в святой угол, и мы приступили к ужину. Старался сдерживать себя, но вскоре опорожнил немалую миску, наставник молча взял половник, налил мне до краев, а потом произнес: Ешь, уха наваристая, тебе на пользу.

   После мы съели пшенную кашу с оладьями, запили узваром из фруктов и ягод, завершили ужин благодарственной молитвой:

   - Благодарим Тя, Христе Боже наш ...

   После ужина Данила Степанович высказал: Сейчас будем укладываться спать, а завтра видно будет, чем заняться с тобой.

   Через несколько минут, сходив во двор, он затушил плошку, а затем, кряхтя, полез на печь, на полати и затих, только слышно было тихое его сопение. Сам я после недавнего сна лежал и вспоминал свою прежнюю жизнь, родных, друзей, любимую, слезы сами наворачивались на глазах, а потом незаметно уснул. Проснулся рано утром, только стало светать, встал, потихонечку оделся, стараясь не разбудить учителя, вышел из дома во двор. Он небольшой, через несколько шагов от дома уже забор-плетень, дальше соседский двор. Оглядел дом характерника, тоже не выдающийся размером, где-то 6 на 8 метров, с глинобитными стенами, камышовой крышей. Фундамента нет, небольшим крыльцом, его называют присенником, обращен к улице, окнами смотрит на задний двор, около стен выложена невысокая насыпь-завалинка. Под навесом обустроена летняя кухня с небольшой печью и обеденным столом, посередине двора колодец-журавель, вдоль забора какие-то постройки, небольшой огород.

   Все в ухоженном виде, вокруг чисто, заметно, что хозяин следит за порядком. Не спеша прошелся по двору, нашел нужник, затем умылся из бадьи у колодца, стал понемножку разминаться. Такой слабости, как вчера, нет, усталости не чувствую, тренированный организм требует движений, пусть и не в полную силу. Насколько я сумел разглядеть себя, мой предшественник передал мне в наследство довольно крепкое и крупное, не ниже, чем мое прежнее, тело без какого-либо жира, перевитое сухими мышцами и жилами. Начинаю разминку с медленного бега на месте, затем по двору, чувствую себя превосходно. Проверил реакцию и скорость движений "боем с тенью", есть небольшое запаздывание, мышцы закрепощены, недостаточно эластичны. Заметно, что Иван больше занимался атлетическими упражнениями в ущерб гибкости связок. Краешком глаза замечаю учителя, стоящего на крыльце, подбегаю к нему, желаю доброго утра.

   Ну, что ж, Иван, выглядишь ты молодцом, - довольно высказался наставник, - идешь на поправку. Тогда займемся, будем из тебя делать казака. Сейчас возьму пальцаты и пойдем ка за базу, нечего людей смешить ими, не чадо малое.

   Через минуту он вернулся с двумя обструганными в форме сабли деревянными палками и куском толстой кожи, как объяснил наставник, для защиты руки от ударов, я за ним прошел в дальний угол двора. Здесь, на утрамбованной площадке, учитель преподал мне первый урок фехтования - положения рук, ног, хвата "сабли", начальные, самые простые движения ими. После, оставив меня дальше отрабатывать показанные приемы, ушел готовить завтрак. Я добрый час, раз за разом, повторял урок, уже дрожали руки и ноги от усталости, когда старый казак позвал меня в дом.

   После завтрака "познакомился" со своим конем - четырехлетним гнедым по имени Яшка. Конь совсем молодой, только что прошел начальную выучку, иногда еще может показать свой горячий норов. Иван год назад сам выбрал его из табуна трехлеток, день и ночь возился с ним, приучая к себе и работе в строю. Именно сейчас, в этом году оба новичка - и всадник и жеребец, собирались в свой первый боевой поход. Теперь мне надо найти подход к коню, подружиться с ним, в бою верный скакун может спасти жизнь казаку. Сам я с лошадьми особо не занимался, в детстве пару раз прокатился на старом мерине, немного помогал в уходе за ним, когда с родителями гостил на Кубани у деда по матери. Только знаю, что конь чует страх человека, надо с ним обращаться спокойно и уверенно, не суетиться.

   Перед входом в конюшню останавливаюсь, несколько раз делаю глубокие вдохи-выдохи, все, я готов. Вхожу с наставником в полутемное помещение с единственным небольшим окошком, чую запах сена и конского пота, вижу в денниках трех лошадей, двух гнедых и одну саврасую. Подхожу к своему коню, он встрепенулся, потянулся ко мне, даю ему на открытой ладони заранее приготовленную морковку, приговаривая: Кушай, Яшка, кушай.

   Под присмотром старого казака надел поводья, оседлал, вывел коня из денника во двор, он спокойно шел за мной. Прошел с ним пару кругов, а затем неторопливо, рассчитывая каждое движение, взобрался на жеребца. Тот, наверное, почувствовал что-то странное в поведении всадника, не устоял на месте, стал перебирать ногами. Я потянул поводья на себя, крепче прижал колени к бокам лошади, успокаивая, а потом шагом проехался по двору. После завел его обратно в конюшню, расседлал, почистил скребком и расчесал гриву, дал свежего сена и воды. Не скажу, что у меня сразу получилось почувствовать коня, но во взаимной симпатии сомнения нет, мне Яшка сразу пришелся по нраву.