Страница 9 из 134
Беллона заняла своё место. Мадам Бланж встала позади её стула, чтобы, как всегда, говорить, что не так и поправлять её при каждом удобном случае. По правую руку от принцессы сидела королева, она уже приступила к еде и безучастно смотрела на присутствующих, пытаясь не слушать очередные финансовые диалоги между Робином Третьим и его советником, первым министром Стенли Фиерманом. Он всегда ел вместе с ними, как член семьи, так как был доверенным лицом короля. Кроме него за столом так же была чета Треворов, графиня и её муж Бруно, консул и посол во все зарубежные, деловые поездки важные для Феира. Бруно был ответственным за многое, политическим деятелем.
Алиса же была лучшей подругой Весты с самого детства, подругой, которую она привезла с собой со своей родной Эриды, когда вышла замуж. Они не захотели расставаться и поэтому прибыли вместе более четверти века назад. Каждая смогла найти себе счастье в новом доме, и они по-прежнему были неразлучны. Но из-за такой дружбы возникала зависть тех, кто хотел сильнее войти в доверие к королеве. К счастью, никому не удавалось ничего сделать с этим, и Веста с Алисой оставались дорогими друг для друга людьми.
Последней участницей обеда была Мария Карлеаль, эрцгерцогиня Феира, внебрачная дочь Антонио. Её мать не носила титулов и званий, она была простой купчихой, но Антонио, когда ещё был герцогом и жил здесь, не оставил девочку без средств к существованию и признал своей. Девушке было девятнадцать лет. Её принимали, как свою, и другие родственники, смело приглашая на званные ужины и широкие мероприятия, когда это было внутреннегосударственно. Когда же речь заходила о более крупных встречах и празднествах, только тогда она была нежелательной гостьей. В крайнем случае, ей отводилась роль посторонней наблюдательницы, но не больше. Несмотря на это, Беллона всегда поддерживала её и водила с ней самую тёплую дружбу. Мария была самой близкой принцессе и только ей она могла доверить свои сокровенные желания.
Так и сейчас, принцесса захотела поделиться именно с ней событиями, которые произошли. Она знала, что Мария никому ничего не скажет и поймёт её. Как человек более взрослый, она могла так же дать какой-нибудь совет. Ведь она часто жила в городе, у матери, а там была неограниченная свобода общения с кем угодно. У неё были друзья, юноши, с которыми она вместе училась в экономическом институте, куда допускались девицы, но не допускались дворяне. Учиться вместе с молодыми людьми девушке голубых кровей считалось ужасным нравственным падением. Мария же, пускай и одарённая титулом эрцгерцогини, осталась где-то посередине между родовитой и безродной, что одновременно давало больше свободы в одних местах, и сужало возможности в других. Хоть она и не бедствовала, благодаря отцу, но всё же собиралась продолжать в будущем дело матери – заниматься торговлей и самой обеспечивать себя. К тому же замужество с дворянином ей было не суждено, несмотря на титул, её незаконнорожденность ставила серьёзное пятно на репутацию и её кандидатуру невесты. Между тем она была очень обаятельной и контактной, что делало из неё приятную собеседницу, поэтому насчёт жениха Мария не беспокоилась, просто пока он ей был не нужен. Учёба и помощь родительнице была на первом месте. А всё свободное время, которое она проводила во дворце, не давало ей заводить отношения с молодыми людьми своего социального круга.
Но такой распорядок устраивал девушку, и она не желала ничего менять. Так было проще. Все выходные в замке, будни - в городе, за книгами, с тетрадками. Дома - развлечения с подругами после занятий, а здесь – прогулки с принцессой и её фрейлинами, болтовня и придворные сплетни. Нужно отметить, что Мария относилась к Беллоне очень тепло, так же, как и та к ней. Хотя принцесса была не лучшей её подругой, во дворце это был самый близкий ей человек. Им нравилась друг в друге честность, прямота, и одинаковое понимание и восприятие мира. Их идеи во многом были схожи, они обе старались помочь тем, кому было трудно. Очень тонкие и чувствительные натуры, они никого не оставляли в беде, но так как от них, пока, в этой жизни мало что зависело, их забота и ласка в основном вымещалась на питомцах, вроде кошек, собак и птичек.
За столом они разговаривали тихо, их мнения всё равно редко разделялись присутствующими. А советник отца и вовсе мог сказать что-нибудь вроде того, что Беллона не понимает ничего и все её фантазии по поводу лучшей жизни бедных или плохо обеспеченных сущая утопия. И заниматься улучшением благополучия населения – неблагодарный труд, так как рабочие просто не умеют распоряжаться своим капиталом и правильно пользоваться деньгами.
К тому же, на планете Феир вовсе не стоял острый вопрос по поводу трудной жизни большого количества народа, просто Беллоне казалось, что часть имущества знати можно было бы разделить между существующими нищими, так было бы честнее.
- Мария, мне нужно сказать тебе кое-что после обеда. Ты пойдёшь ко мне?
- Хорошо, Белл. Что-то случилось или просто хочется погулять и развеяться?
- И то, и другое. Мне нужно узнать, что ты думаешь по одному поводу. Это важно.
- Очень?
- Относительно. Сейчас меня кроме этого ничего не волнует. Просто не терпится уйти быстрее отсюда…
В перешёптывание девушек вмешалась королева.
- Беллона, я бы хотела, чтобы ты пришла ко мне сегодня же вечером, около шести часов. У тебя нет занятий?
- Нет, мама, нет.
- Тогда ты придёшь?
- Как скажете, что-то случилось?
- Ничего серьёзного, поговорим, когда настанет время.