Страница 62 из 134
- И как же вы всё-таки стали общаться? Как вы нашли общие интересы?
- В том-то и дело, что до самой свадьбы я толком с ним не разговаривала. Всё что было – это обмен короткими фразами, ничего не значащими, светской вежливостью. Через год, в течение которого мы иногда виделись и сталкивались на праздниках, пропала моя сестра. Никто не знал, что же с ней случилось. Мать была в горе, отец в растерянности. Меня закрыли в замке под усиленной охраной, испугавшись возможности похищения или, ещё хуже, убийства. Прошло полгода, прежде чем стало общеизвестно, что она сама сбежала, по собственной воле, но в неизвестном направлении. Из-за этих происшествий я больше не покидала родной Эриды и надолго была лишена возможности вести прежнюю жизнь. На развлечения мне было всё равно, но без Робина я очень скучала.
- Но по твоим словам выходит, что ты всё же влюбилась с первого взгляда?
- Да нет же. Я полюбила его, потому что знала, что так хотят мои родители и что он мой муж, будущий. К своим чувствам и желаниям я прислушалась только после того, как мы вышли из церкви законными супругами. Тогда я поняла, что отец и мать всё правильно за меня решили, и что сама я не могла бы распорядиться своей жизнью лучше.
Беллона почувствовала неувязку между тем, что Веста сказала. Король Эриды хотел расторгнуть помолвку, но его дочь умоляла его не делать этого! Причём же здесь желание родителей? Она полюбила и поэтому вышла замуж, а не по тому, что так нужно было сделать. Однако свои домыслы вслух принцесса не произнесла и молчаливо внимала рассказу дальше.
- Когда мне исполнилось восемнадцать и начались приготовления к моей свадьбе и отправлению моего приданного на Феир, пришли известия от Минервы. Оказалось, что она тайно венчалась с Александром, короле Мильи. Все были просто в шоке. Про меня опять забыли на некоторое время. Виктория – тогда ещё королева, заявила, что не примет в свою семью девушку из рода, в котором дети не считаются с родителями. Наш брак снова попал под сомнение. Шум в высшем обществе поднялся невероятный. В прочем, там всегда много шума, по поводу и без повода.
Время не стояло на месте. Минерва родила наследника, но возник какой-то скандал и её прогнали прочь с Мильи. Она стала беглой, опороченной королевой, нет, просто герцогиней, потому что короны её лишили. Сестра приехала к нам, к себе домой. Как сейчас помню её пристыженное лицо, полное неуверенности и незнания, что же её ждёт? Я хотела с ней поговорить – мне не дали. Я лишь слышала крики отца из кабинета, когда он выговаривал ей всё, но он был готов к тому, чтобы простить Минерву. Однако всё та же королева Виктория поставила чёткое условие, что если такую девушку Беренсы примут обратно, о свадьбе их младшей дочери и её старшего сына не может быть и речи. Родители прогнали её прочь, как того и хотело общество…
- Как можно было так обойтись с собственным ребёнком? А ты, мама, разве ты не постаралась переубедить их?
- Я не прилагала больших усилий, чтобы предотвратить её изгнание. А мой папа…ты его никогда не знала, потому что он умер до твоего рождения. Он был человеком самых строгих правил и моралей. Для него честь и репутация были чем-то нерушимым, сокровенным, тем, что нельзя поколебать. Поэтому когда его старшая дочь повела себя наперекор его убеждениям, на него достаточно было слегка надавить, чтобы он принял роковое решение.
- И что же стало с тётей?
- Я уже сказала, что не стану говорить о её жизни. Но факт, что пока всё это происходило, мне исполнилось двадцать, отец серьёзно заболел. Врачи говорили, что он протянет недолго. Каждый день они ждали его смерти, и я не могла бросить его и уехать куда-либо. Мне было мучительно больно смотреть на страдания отца. С каждым днём они становились всё сильнее, но он жил. Я с трудом выдерживала всё это, моё сердце рвалось к Робину и новой жизни, но дочерний долг брал верх. Это длилось два года. Король Матвей скончался. Мама была безутешна. Робин с моим свёкром приехали выразить свои соболезнования и предложили мне немедленно обвенчаться и покинуть Эриду. Однако законы приличия говорили другое – я обязана была соблюдать траур ровно год.
Спустя год, который казался мне вечностью, и в течение которого я постоянно находилась в храмах, монастырях, сидела с унылой и постаревшей матерью, заболела и она. Как же я испугалась её хвори! Я думала, что вот-вот останусь одна одинёшенька, да к тому же ещё на неопределённый срок не смогу покинуть Эриду. Но, к огромному моему счастью и облегчению, она выздоровела! Это был такой праздник моей души! Кстати, с тех пор я каждый день молюсь о её здравии. Приехали поверенные Робина Второго с целью назначить точную дату венчания. Как я жаждала покинуть тягостный и удручающий Бренс-холл! Мои девичьи мечты сбывались. Я поняла, что когда очень сильно чего-то ждёшь, то это непременно сбудется, даже если не очень скоро и для этого нужно будет пройти массу испытаний и страданий.
- И как прошло бракосочетание?
- О, всё было роскошно и чудесно. Я была в пышном платье, украшенном россыпью бриллиантов. Мой шлейф тянулся ещё метра три следом. На голове красовался венок из белоснежных роз, а от него струилась до самой ковровой дорожки фата. К алтарю, у которого уже стоял жених, меня вёл дядя. Ах, не могу вспоминать этот прекрасный день, у меня на глазах наворачиваются слёзы счастья…
- Тебе сильно повезло с папой. Долгое ожидание оправдалось конечным результатом.
- Да, ты права. С тех пор я не знала беспокойства, почти…
- Почти?
- Ну, разные мелочи и передряги есть в жизни каждых супругов… – Веста отвела взгляд от дочери, зрачки забегали по комнате, желая найти тему, которая могла бы сменить текущую. – Скажи, Белл, а тебе не хочется покинуть родной дом, как это было со мной? Ты не считаешь, что где-то может быть лучше?