Морфы. Право сильного

- У меня есть небольшой дом в деревне, там и переночуем, надо все обдумать.

До дома мы добрались, когда уже светало. Меня шатало от усталости, поэтому я бухнулась на ближайший диван и сразу заснула.

17.

Утром меня разбудил запах свежезаваренных листьев смородины, мяты и еще чего-то очень душистого.

- Вставай, соня, чай готов!

- А что к чаю? - капризно спросила я. Все вчерашние события казались ненастоящими этим погожим утром, хотелось вернуться в детство, когда меня к чаю будила бабушка, а тон Александра очень к этому располагал: он был заботливый и терпеливый.

- К чаю пирожки и свежее молоко, вставай, а то я не выдержу и все съем.

Я сладко потянулась и пошла умываться на улицу, где был сооружен примитивный умывальник, около которого примостился осколок старого зеркала. Я постаралась себя в нем разглядеть: несмотря на бурную ночь, вид был вполне привлекательный, хотя и сомнительный. Растрепанные волосы и мужская рубашка, может, прекрасно смотрелись бы в романтическом фильме, но явно не добавляли мне баллов у местных бабушек, которые, проходя по улице, уже неодобрительно поглядывали на меня.

- Саш, я явно приобрела репутацию падшей женщины в этом поселении. Тебе сложно будет потом что-то объяснить и наладить контакт с целевой аудиторией.

- Не переживай, мне-то как раз это не повредит, наоборот, повысит мой статус.

- То есть ты хочешь воспользоваться моей беспомощностью и завоевать липовую популярность? Это недостойно джентельмена!

- Ну так то джентельмена, - засмеялся он, схватил меня в охапку и закружил по комнате, -Нютка, ты даже не представляешь, какой я счастливый!

- С ума сошел! Нас чуть не прикончили какие-то отморозки, а он, видите ли, счастлив!

Саша отпустил меня на пол, посмотрел в глаза.

- Девочка моя, я даже не мечтал вот так остаться с тобой наедине, заботиться о тебе, защищать тебя. И будь что будет, раз сегодня ты со мной.

- И тебе не страшно?

- Очень страшно! Но за тебя. Ты же все прекрасно поняла: я им неинтересен, их цель – ты!

- Да, я это поняла. Поняла и то, что Иван очень вовремя уехал в командировку. Я уверена, что если бы ночевала дома, все совершилось бы тихо и мирно.

-  Но каким же я был самонадеянным ослом, когда говорил, что полностью уверен в своем контакте. Ведь, очевидно, что именно так нас и вычислили.

- Так или по звонку. Я от тебя звонила Ивану на сотовый, пока ты был на кухне. Он не взял трубку.

- О, богатый мальчик: сотовый телефон, свой коттедж. Откуда все это?

Я опустила голову.

- Якобы заработал. Раньше мне это не казалось подозрительным, но сейчас я понимаю, что про свою работу он ничего конкретного не говорил.

- Понятно. В общем, рыльце у него точно в пушку, так или иначе, все указывает на него. В милиции тоже он договаривался (я уж не стал так явно тебе говорить об этом), так что и звонить стали бы в первую очередь ему, когда я разворошил это осиное гнездо.

Я помолчала: что ни говори, а тяжело было осознавать, что человек, который был рядом столько лет, тебя все это время предавал, а под конец, просто сбежал, чтобы не видеть, что произойдет дальше, отошел в сторонку, чтобы, видимо, не ранить свою тонкую психику. Потом я тряхнула головой:

- Бог ему судья. Пусть живет, если сможет. Но теперь ты мне, наконец, поверил?

- Да, надо быть совсем уж упертым, чтобы не верить глазам своим.

- И что мы будем делать дальше?

- Пока отсидимся здесь, на работу я позвонил, нас искать не будут, для всех мы в отпуске. Контакт в милиции у меня действительно надежный, информация могла просочиться, когда он наводил справки. Ему я тоже позвонил, сказал о нападении на нас, так что в моей квартире уже работают. Юрия, или как там его, ищут. Нам остается только ждать и не высовываться. Про этом дом никто не знает, надеюсь, и не узнают. 

18.

Двор был запущенный, но, благодаря свежей зелени и распустившимся яблоням, смотрелся нарядно. Погода продолжала радовать, я нашла какую-то старую книжку про колхоз и устроилась в саду на бревнах, которые привезли для каких-то нужд, да так и забыли. Александр ушел за продуктами и всякими мелочами вроде зубных щеток, пасты и мыла. Я почти уснула, когда он вернулся.

- Все, отдых закончился, ты готовь обед, а я пошел баню топить.

- А что, она рабочая? – я с сомнением смотрела на неказистое помещение, стоящее в глубине двора.

- Несомненно! Более того, она из лиственницы.

- Это должно что-то значить? – засмеялась я.

- Конечно, из лиственницы самая лучшая баня, не смотри, что она такая невзрачная снаружи, вот попаришься, тогда поймешь, о чем я говорю. 

- Что-то я не горю желанием. Я бы просто помылась.

- Только париться, без разговоров!

- Ты тиран и деспот. Показывай, где здесь кухня.

- Вот, - он развел руками, охватывая все нехитрое хозяйство.

- Что вот?

- Кухня перед тобой. Здесь нет плиты, придется готовить на огне. Сейчас сложу кирпичи, поставим котелок, и будет отличный суп. Я купил курицу и овощи. Ты себе не представляешь, какой отличный суп получается на огне.

- Нет, не представляю, - мне было смешно, - давай свои овощи.

Готовить на улице, без всяких удобств, оказалось очень весело. Птицы пели, небо голубело, сады цвели. Я быстро приноровилась к новым для меня условиям: помыла и почистила овощи, на шатком столике крупно порезала их для супа.

- Правильно, не мельчи, и побольше всего, сделаем что-то среднее между супом и рагу, - советовал мне Александр, пробегая от бани к импровизированному очагу.

Получилось, действительно, очень вкусно. Мы сидели у того же шаткого столика, вытащив из дома старинные венские стулья, ели пахнущее дымом варево, разговаривали и смеялись. Заботы отошли на второй план, я почти забыла, зачем мы здесь.