Осень в Кёнигсберге

Ипатов только нервно прожевал свою злость.

- Совсем рехнулась?! – гневно взмахнул рукой, жестикулируя. - Я чуть с ума не сошел!

Попыталась подняться – да, потеряв равновесие, едва не упала – ловко подхватил.

Поравнялись. Взгляд мимо глаз, лица, в пустоту, за спину.

Тяжело сглотнула слюну. Набравшись храбрости… произнесла:

- И что он?

…мгновения тишины,

минуты его сомнений, рассуждений…

И вдруг… прозрение - больнее пули.

Едва сдержала писк: уж слишком затянулось молчание, дабы быть просто… паузой…

Опустил голову.

А я, я, наоборот повела взором по голубому небу, по верхушкам вечнозеленых сосен, и, жадно проглотив горячие слезы, тихо завыла.

- Не плачь, Злат, - живо обнял, притянул к себе. Уткнулась лицом в шею, алчно пряча глаза от позора. Сердце, разбитое на куски, все еще сжималось, трепыхалось в груди, истекая последними потоками крови, добивая последний ход стрелок жизни. – Может, все еще образуется.

И, хотела, было, что-то крикнуть в ответ, рявкнуть, гаркнуть, кинуть поперек, да только сил осталось лишь на то, чтобы покорно проглотить очередной свой вопль и сделать рывком вдох.

Минуты тишины, и вдруг вновь зашептал:

- Сама понимаешь… с нашей-то жизнью… всегда так будет. И даже если что-то улыбнется, то тут же угаснет. Вряд ли… кто смирится с мыслью, что любимого человека нужно будет делить с миллионами,

…и при этом видеть пару раз в неделю, или, вообще, месяц.

Наш удел – страдать,

…и творить.

Наш удел –

…быть одинокими.

Зарыдала, еще громче зарыдала, завыла от боли.

Не хочу! Не мое!

- Не хочу!

- И не надо, - от его голоса пронзило током. Вмиг оторвалась от Кузьмы и сделала шаг назад (спиной в перила), уперлась взглядом в болезненную картину, в жгучие глаза. Похолодело все внутри, словно перед казнью. Мир замер. Но вдруг Агатов шевельнулся, резвый шаг по лестнице наверх, ко мне ближе, и, жадно обхватив меня за шею, уверенно привлек к себе. Впился больным, голодным поцелуем…

Током прошибло с ног до головы. Дрожь переросла в конвульсии, но противостоять – отнюдь не хотелось. Знойные, пьянящие ласки, лишая вконец рассудка. Отвечаю, отвечаю тем же… отрицая страх.

Сумасбродный рай, бой грез, перерождая надежду… в реальность.