Страница 21 из 48
(замер, ошарашенный, не дыша)
Уверенно встала. Взгляд сверху вниз.
- Я ухожу, Леша. И не ищи больше встреч, - глубокий вдох. – Для тебя я умерла, как и ты для меня. Прощай… и не скучай.
Проводи со мною, милый,
Все свои цветы и сказки, Чтобы я совсем забыла, Чтобы не звала напрасно. Я надела свое платье, Чтобы быть совсем не хуже. Мне последнее так нужно. Что же ты так поздно, милый…
«Милый», Аномалия
Глава Восьмая. Новая жизнь
***
Еще долго я приходила в себя, еще долго училась держать голову прямо.
Окончила университет, получила красный диплом в доказательство тому, что могу покорить любые вершины, и преподаватель, который унизил меня еще на первом курсе ни за что, был неправ в корне: я не только говорю, но и делаю.
Все, как всегда, - живу наперекор другим. И, в принципе, пока неплохо получается…
Буквально сразу через знакомых устроилась в районный отдел судебных приставов-исполнителей оным самым. Да только коллектив был уже сформирован. Коллектив алчных, ехидных, ушлых… «государственных служащих». Каждое мое задание – попытка оправдаться, что я стОю своей должности, и мои собственные заслуги держат меня в кресле, а не связи.
Каждое утро, словно последнее, поход в офис на работу, в логово к змеюкам, – словно на расстрел, сил оставалось все меньше и меньше.
Не знаю, но, наверно, еще напор – и впервые я просто так возьму и сдамся…
Устала. Физически, морально…
Я больше не могу.
Пройтись по коридору и застыть у двери нашего кабинета. Заметила, конечно, заметила едкую ухмылку на губах «Витюши».
Что на этот раз?
Мгновение – и нырнул к себе в коморку. Глубокий вдох – и дернуть за ручку.
Резко стих разговор. Алена косо посматривала на меня исподлобья, при этом «искусно» делая вид, что перебирает бумаги, ищет что-то важное, а Валентина Ивановна без малейшей капли смущения скривилась от негодования. Взгляд тяжелым молотом обрушился на меня, желая если не уничтожить, то причинить неудобство уж точно.
Раздраженно, и с таким же вызовом, как она, уставилась я на нее. Молчу.
- Для тебя «дело» есть.
(лицо мое перекосилось)
- Да? – протянула руку вперед, предлагая забрать папку.
- Матвей Агатов, - спешно сгребла со стола стопку, и, немного постукав по твердой поверхности, выравнивая листы, сунула ее мне. - Надеюсь, хоть с этой «элементарщиной» справишься.
(чиркнула, молча, от злости зубами, выхватила бумаги и пошагала на свое рабочее место)
«Элементарщиной»?! Сволочь! Да ты нарочно мне отдаешь безнадежные, глухие дела!
И, здесь, наверняка «некурабельный случай».
***
Спешными, торопливыми шагами выбраться наружу, сесть в маршрутку - и ехать по указанному адресу. Дело давно уже вели, а, вернее, оно пылилось на полке. Мадам, от которой мне досталось это «богатство», понимала безвыходность ситуации, а потому с чистой совестью закинула его в дальний угол. А вчера ушла в отпуск, и мегеры, отыскав столь сладкий клад, выждали момент и кинулись в атаку.
Неизвестный мне район. Неизвестная улица. Расспросы первых встречных, поиски на карте – и наконец-то отыскала долгожданные «33». Пятиэтажка. Девятая квартира.
На землю уже стали спускаться сумерки, да отступать от задуманного теперь уж было глупо.
«С Богом!» - и нырнуть в подъезд.
***
Звонок, стук в дверь. Еще и еще. Слышу ж, шаркают где-то там внутри, да нагло не хотят отворять.
- Открывайте! Исполнительная служба! Открывайте немедленно, - злость закипала меня от невежества и наглости должника. – Открывайте, а то вызову милицию!
- Чего орешь? – от неожиданности передернуло. Обернулась. Внизу на лестнице застыла пожилая женщина.
- Мне, - замялась от волнения, - мне нужно поговорить с Матвеем Агатовым из девятой квартиры.
- Ну, нет его, раз не отворяет. Чего орать-то? Может, кто спит уже!
- Рано еще спать! – злобно гаркнула. - Да и потом, слышу ж, что есть!
Раздраженно скривилась та. Тяжелый, глубокий вдох и стала подниматься наверх. Тягучие минуты – и поравнялась со мной.
Отдышаться, шаг к двери - и быстро, грубо заколотила косточками пальцев по бордовому деревянному полотну.
- Матюша, открывай! Хватит чудить. Поговори с девушкой. Видишь, не успокоиться все никак.