Страница 25 из 251
Автомобиль опрокинулся на левый бок. Кацураги лежала на левой двери прямо впритык к Синдзи, который так и повис на ремнях. Тот буквально ощущал спортивное тело женщины.
— Ты как, живой? — пыталась она перекричать утихающий грохот и какой-то стук по крыше. — Ничего не сломал? Головой не ударился?
— Вроде всё цело, — простонал он, — только земля в рот набилась.
— Пустяки, — этой позитивно настроенной женщине явно всё было нипочём.
Майор отстегнула юношу от ремней безопасности. И они вместе вылезли через то место, где должно было быть ветровое стекло. А вне машины творился натуральный кошмар. Над Мисимой грибовидное облако поднималось на несколько сотен метров. В самом городе всё горело, словно открылись врата ада. Оставалось только надеяться, что люди успели эвакуироваться.
У парня всё тело болело, но снова каким-то чудом обошёлся лишь ушибами и лёгкими ссадинами. На руке виднелся порез, но в целом ничего серьёзного. Женщину покрутило сильнее, но тоже всё обошлось. Даже солнцезащитные очки не слетели.
Глядя на растягивающийся в небеса гриб, юноша извлёк кое-что важное из далёких уголков памяти.
— Кацураги-сан, мы теперь будем светиться в темноте?
— Чего? — в недоумении спросила та. Но, поняв, о чём он, расхохоталась от души. — Нет, доктором Манхэттеном тебе не быть.
Теперь настал черёд Синдзи недоумевать.
— Можешь быть спокоен — это N2-бомба. Короче говоря, бабахает, как тактический ядерный заряд до двадцати пяти килотонн. Это чуть сильнее «Толстяка», сброшенного на Нагасаки в сорок пятом году. Но без радиации и прочего дерьма.
— А вы уверены? — парень всё ещё скептически был настроен, нервно поглядывая на место взрыва.
— Ну, если бы это было ТЯО, — она ткнула большим пальцем на гриб, — то мы бы уже умерли от проникающей радиации.
— Умеете вы утешить, Кацураги-сан.
— А то! Короче, давай поставим на ноги нашего боевого коня.
Они приготовились перевернуть машину. Только сейчас он обратил внимание на чёрную форму женщины. Она не была военной. Строгая юбка выше колен; безрукавная блузка с белой окантовкой, а на воротнике виднелись знаки отличия.
— Готов? И раз…
Со второго толчка у них получилось, и Кацураги демонстративно отряхнула руки. Она всё больше нравилась юноше: от неё веяло добротой и позитивом, что его расслабляло даже в такой безумной ситуации.
— Спасибо большое.
— Нет, это я вам благодарен, Кацураги-сан.
— Давай просто Мисато, договорились? — Наконец-то она сняла очки и мягко улыбнулась. — Рада встретиться, Икари Синдзи-кун.
— Я тоже, Мисато-сан.
— Кстати, даже несмотря на весь этот хаос, голос у тебя кажется бодрее, чем вчера.
Синдзи лишь нервно усмехнулся и почесал затылок.
Мисато последний раз глянула в бинокль.
— М-да. Этой сволочи даже N2 как с гуся вода — лишь немного поджарили. Хотя бы остановили на некоторое время. Ладно, поехали уже. — Она уселась на водительское сиденье и глубоко вздохнула. — Бедная-бедная моя Alpine…
Автомобиль и вправду выглядел худо: левое крыло и дверь — как решето, стёкла разбиты, зеркала заднего вида отсутствуют, кругом вмятины и царапины. Казалось, что дребезжащая машина готова в любой момент развалиться на ходу. Она ехала на одном честном слове французских инженеров.
— Надеюсь, тамошние болваны догадаются вызвать для нас поезд. А то без него путь до штаб-квартиры займёт у нас несколько часов. — Кацураги снова вздохнула, как только двигатель издал пару недовольных рыков и машина чуть не заглохла прямо на ходу. — Ну же, моя крошка, не подведи.
«Крошка» оказалась автомобилем Renault Alpine A310, если не врала покосившаяся табличка на «торпеде». Синдзи даже присвистнул в похвалу вкусу Мисато: модели Alpine крайне редкие, и уж точно никогда не выпускались с правым рулем. Но машина Кацураги была именно такой — праворульной. И где она её достала — вопрос ещё тот.
Они уже отъехали от несчастного городка — указатели оповещали, что до Токио-3 осталось двенадцать километров. Дорога всё дальше уходила в горы, покрытые густым лесом. Вокруг сновали армейские грузовики, которые эвакуировали оставшихся в поселениях людей.
— Надеюсь, потери среди гражданских лиц не такие большие, — пробубнила Кацураги с серьёзным лицом.
До Синдзи начало доходить, что смертей всё же не удалось избежать. По правде говоря, в глубине души он это понимал и раньше, но отказывался верить.
— Не бойся, — женщина начала успокаивать юношу, — на удивление, Силы самообороны отлично провели эвакуацию. Так что не забивай себе голову, хорошо?
Слово «отлично» прозвучало несколько фальшиво, но Икари лишь кивнул, погружаясь в свои мысли.
— И всё же ты неразговорчивый у нас, Синдзи-кун. Иногда мне кажется, что я сама с собой говорю. А может, слишком много событий за раз для детской психики, — рассуждала она.
— Простите, Мисато-сан, но вы порой и сама ведёте себя как ребёнок.
— Ах ты паршивец! — по-доброму выкрикнула женщина, взъерошив юноше волосы.