Страница 147 из 251
Юноша обвёл присутствующих полупустым взглядом. Все мужчины и женщины ответственно подошли к делу, активно принимали участие в дискуссии, чтобы найти компромиссные решения. Даже обычно скромная Майя не стеснялась вставить слово-другое. Больше всех предложений последовало от старлея Хьюги, хотя многие из них научный отдел воспринял в штыки. И снова чуть не разразилась перепалка, но вовремя вмешался замком Фуюцки и, гаркнув «Развели балаган!», утихомирил оппонентов. Однако Синдзи отметил про себя, что даже в самом пылком споре никто никого не перебивал, не повышал голос. В сравнении с его бывшим музыкальным кружком, никакого «балагана» он тут не видел. Но не ему судить.
«Взрослые…» — решил он про себя.
Взгляд юноши невольно остановился на Аянами. Она уже отставила свой чай и, в отличие от Синдзи, внимательно слушала.
«Ответственная девушка», — отметил он.
Ей только предстоит сражаться с Ангелами, и её сюда пригласили, чтобы она лучше понимала все возможные риски, проблемы и нюансы боя. И она отнеслась к этому серьёзно. Пилоту «Евы-01» было сложновато представить эту хрупкую девочку в роли пилота «Евы-00». Ей бы заниматься в каком-нибудь литературном кружке, а не быть разящим мечом человечества в борьбе с Ангелами.
«Попа есть, ноги есть, сисек нет», — вспомнились слова Кенске.
«Нашёл о чём думать, Синдзи! — юноша сразу же себя отругал. — И сиськи у неё всё же есть!»
«Это лифчик», — подсказал ему внутренний голос.
То ли в защиту своей коллеги, то ли из-за совсем извращённой логики юноша прикинул, что раз Рей предпочитает удобство (а, насколько он знал, бюстгальтеры неудобны), то, скорее всего… Он поймал себя на мысли, что уже несколько минут пялится на Рей, особенно на её грудь. Собственный же вопрос «А что ты там хочешь найти?» заставил раскраснеться.
Синдзи помотал головой, выбрасывая всю пошлость, и случайно заметил одного из операторов. Его звали Аоба Шигеру, насколько он помнил. По лицу этого длинноволосого мужчины было заметно, что он скучал не меньше, чем пилот. Перехватив взгляд Синдзи, Аоба улыбнулся и устроился на стуле поудобнее. Он метнул глаза в сторону доктора Акаги, которая излагала сейчас не совсем понятные для Синдзи вещи, и изобразил серьёзную гримасу, пародируя Рицко. Юноша еле сдержался, чтобы не захихикать. Аоба же указал пальцем на пилота, потом на своё ухо и быстрым жестом показал «козу». Мол, «Слушаешь металл?» — «Типа того», — неуверенно кивнул Синдзи. Шигеру ещё раз выставил «козу», скорчил рожу и резко закачал головой, размахивая гривой, пока ему локтем в рёбра не ударил Хьюга. Но это не сильно помогло: Аоба двумя пальцами указал на себя, следом еле заметно изобразил, будто бренчит на гитаре, а потом приставил ладонь к уху: «Я умею играть, хочешь послушать?» — «Да!» — расплылся в улыбке Синдзи. Мужчина одобрительно кивнул, показывая международный жест «класс» двумя руками так, чтобы никто не увидел. За что снова получил под рёбра от прочищающего горло Хьюги:
— Уважаемые члены комиссии, прошу предоставить слово лейтенанту Аобе Шигеру, ему есть что добавить к заключению доктора Акаги по поводу систем безопасности и автономности «Евангелионов».
Тот громко постучал пальцем по столу с лицом «Спасибо, дружище», после чего встал и вполне уверенно начал высказывать свои мысли. И не самые приятные для Синдзи, ибо лейтенант затронул тему блокировки пилотом «Евы», из-за чего операторы потеряли контроль. В какой-то момент речь зашла о каких-то «бэкдорах», и Икари-младший снова заскучал.
Вот кого было интересно слушать, так это доктора Карихару — мужчина не стеснялся в выражениях, защищая пилотов. Майя и ещё несколько научных сотрудников попытались было вступиться за честь своего отдела, но врач не лыком шит — выступал он с докладами на всяких крупных конференциях не раз, не два и даже не пять. Как ни странно, но оперативный отдел больше соглашался со словами Карихары. Хотя, с точки зрения пилота, бывшие военные как раз должны быть сторонниками любых средств, ан нет. Впрочем, критика научников не затянулась — в бой вступила сама Акаги. Размеренно и спокойно, но с глазами, полными желания раздавить назойливую муху, Рицко стала возражать. И вот тут Синдзи уже вообще перестал понимать, о чём спорили два совершенно разных по призванию доктора, и потерял нить разговора. Как и большинство присутствующих.
Как бы Синдзи ни хотелось, но просто посидеть, изображая местную достопримечательность, ему не дали. Научному отделу требовались подробности, описать которые Мисато не могла даже приблизительно. Поэтому доктор Акаги с пристрастием расспрашивала пилота обо всех субъективных ощущениях с самого начала боя. Синдзи не очень хотел ворошить тяжёлые воспоминания, но и утаивать что-либо не имело смысла: он прекрасно понимал, что чем больше и подробнее расскажет о своих ощущениях, чувствах и эмоциях, как этого требовала Рицко, тем ему будет проще в будущем. Светлый ум крашеной блондинки сосредоточился на вытягивании из него неприятных воспоминаний не просто, чтобы поглумиться, уверен Синдзи. Её можно назвать кем угодно, в том числе безумным учёным, но уж точно не садисткой. По крайней мере, ему хотелось в это верить.
Описывая свои ощущения, Синдзи заметил, что большинство членов комиссии резко отреагировали на то, что услышали: кто-то сожалел, как Мисато, кто-то глубоко задумался, например замком. Майя, казалось, хотела попросить прощения. Только его отец и доктор Акаги не менялись в лицах. Но даже у последней беспристрастность улетучилась, когда пилот рассказал о негодующем вопросе «Кто вы?», который Синдзи почувствовал как бы разлитым в пространстве капсулы в момент синхронизации вместе с одноклассниками. Бедная Майя совсем растерялась и жалобно посматривала на Рицко в ожидании хоть каких-то пояснений. Замком наклонился к Гендо и что-то прошептал. Командующий кивнул, и в его глазах что-то блеснуло. Или юноше показалось? «Неужели отца что-то могло изумить? — мелькнула мысль у допрашиваемого. — Если да, то неудивительно, что доктор Акаги так встрепенулась».