Страница 24 из 140
- Если мне не изменяет память, то я здесь в качестве наёмного работника, а не раба на галёрах, - спокойно заметила, натягивая пиджак и поправляя рукава. Проверив телефон, убрала его в карман и сунула подмышку ежедневник. – А значит, рабочий день у меня нормирован. И если владельцы внезапно не переквалифицируются в работорговцев, дома я буду появляться, хотя бы иногда. Так что, нижайше прошу прощения, господин Верещагин… Но мне пора.
Глянула мельком на недовольно скривившегося парня и прошла мимо него, не обращая внимания на внимательный взгляд прищуренных глаз. В душе подняла голову робкая надежда, что за всё время нашего недолгого знакомства меня, в кои-то веки спокойно отпустят на все четыре стороны.
Что ж, мне тоже свойственно ошибаться. И наивность, как оказалась, это совершенно неистребимая черта характера.
Догнали меня у самого выхода и, не говоря ни слова, схватили за талию и понесли в сторону стоянки. Я от неожиданности застыла в чужих руках, не зная как мне на это реагировать и что говорить. Далеко не маленький запас слов внезапно куда-то испарился, вынуждая беспомощно хлопать глазами и прижимать к груди несчастную записную книжку.
Зато, когда Верещагин соизволил поставить меня рядом со своей машиной, я не только обрела дар речи, но и сумела почти спокойно поинтересоваться:
- Я так похожа на чью-то вещь? Или ты где-то успел приобрести купчую на мою душу, тело и разум? Я просто в целях самообразования интересуюсь. Потому как в противном случае, я не могу придумать ни одной разумной причины, по которой ты можешь так со мной обращаться.
- Ледышка, не злись, - меня щёлкнули по носу и улыбнулись во все тридцать два зуба. – Ты же домой собралась. А я решил тебя повезти. Разве это плохо?
Тихо вздохнула, пытаясь понять, чего мне хочется больше – треснуть его промеж глаз или просто поинтересоваться, дурак он или как? Кажется, я ему ясно демонстрирую, что не желаю продолжать знакомство. Кажется, я ему очень доходчиво объяснила, что мне не интересно мимолётное увлечение с ним в главной роли.
И раньше моё безучастное отношение и злая ирония прекрасно помогали держать на расстоянии всех воспылавших внезапной страстью кавалеров. Но только один Олег Геннадьевич Верещагин, рокер, байкер и начальник службы безопасности элитного клуба продолжал упорствовать. Совершенно не выбирая ни способов, ни путей, ни средств для достижения поставленной цели.
Которой, по злой шутке судьбы с какого-то страшного перепугу стала я.
- Это чудесно, - медленно проговорила, пытаясь понять, что мне делать с этим непрошибаемым упрямцем. – Это так чудесно, что мне вряд ли хватит всех моих познаний в метафорах, сравнениях и прилагательных, дабы описать насколько ж это чудесно. Олег, ответь мне честно, ты мазохист?
- Я просто целеустремлённый, - передо мной распахнули дверь, делая приглашающий жест рукой. И если верить насмешливому взгляду, сбежать у меня не получится. Поймают и засунут в машину насильно.
Вновь вздохнула и потёрла переносицу, нехотя усаживаясь на пассажирское сидение. И, дождавшись, пока Верещагин закроет дверцу, дабы занять своё место, тихо пробормотала себе под нос:
- Идиот. Клинический. И не лечится. И что с тобой делать теперь?
- Хм… - задумчиво протянул Олег, заводя двигатель и выкручивая руль. – Холить, лелеять, любить?
Я скептически на него посмотрела и фыркнула, уставившись в окно:
- Простите, Олег Геннадьевич, но вы меня не интересуете. А для того, что бы холить, лелеять и любить я так подозреваю есть целая живая очередь, готовая явиться по первому щелчку пальцев. А я себя слишком люблю… Для такого.
- Ледышка… - укоризненно протянул Олег, даже не спрашивая, куда, собственно меня везти. Похоже, зарплату свою он получает не зря, раз уже знает, где же проживает новый администратор клуба. – Я может, искренен и честен как никогда.
- Позвольте вам не поверить, Олег Геннадьевич. Позвольте вам не поверить…
На этом разговор как-то сам по себе сошёл на нет. Не знаю, о чём так сильно задумался Верещагин, а я сидела и пыталась понять, как действовать дальше. И что не так уж был неправ Димыч, утверждая, что кого-то зацепило.
Только одно понять всё равно не получается. Почему на мне? Почему я?
К концу пути я так и не нашла объективных причин для такого пристального интереса. Зато озадачилась тремя вопросами теперь не дававшими мне никакого покоя. И были они, в общем-то, достаточно простыми.
Когда человек осознаёт, что он вляпался? Когда обычная, в общем-то, ситуация принимает почти безысходное положение? И когда ж я успела так провиниться перед богом, что бы получить такое… Интересное наказание?
И задумавшись над последним, особенно актуальны нынче вопросом, я не заметила, как мы доехали до моего дома, расположенного недалеко от центра города в простой пятиэтажке панельного типа. Очнулась только, когда моей щеки коснулись осторожно чужие пальцы, поглаживая и лаская.
Удивлённо вскинувшись, я посмотрела на парня и недоумённо нахмурилась, увидев его лёгкую улыбку. Но вопросов задавать я не стала, лишь взялась за ручку дверцы, спокойно поблагодарив Олега:
- Спасибо, что подвёз. Но сомневаюсь, что доставка коллег до дома входит в обязанности начальника службы безопасности.
- Что не мешает делать приятное девушке, которая мне нравится, - фыркнул Верещагин, выходя следом. Правда, подходить близко не стал, благоразумно оставшись по ту сторону машины.
На пару мгновений я даже поверила в искренность этого заявления. Однако, припомнив наш разговор с Харон, покачала головой, привычно вежливо улыбаясь:
- Благодарю, но не стоит, правда. Найди кого-то более доступного, Верещагин. Того, кто оценит и красивые жесты, и упорство, и упрямство и даже непрошибаемую уверенность в собственной неотразимости. Однако меня это пока лишь забавляет… И вряд ли это изменится.