Страница 10 из 19
И уже из последних сил, скорее от врожденной настырности и привычки доводить все до конца, повторил попытку. На этот раз удалось даже выпрямиться. На секунду встал на ногу, и поднял руку, привлекая к себе внимание. Движение подвело. Рухнул вновь, но теперь уже совсем рядом с вонючими, пропитанными чем-то черным шпалами. Гул усилился. Блестящая поверхность стального рельса завибрировала.
Обессилено закрыл глаза, ожидая, что через мгновение тело подхватит несущимся локомотивом. Теперь уже наверняка.
Скрип, перешел в душераздирающий скрежет, волна горячего воздуха, и запах дыма. Круглов попытался вывернуть голову, что бы разглядеть источник. Однако слепящий глаза солнечный свет вдруг перекрыло темным силуэтом.
-Эй... Ты живой-ли? - Голос принадлежал стоящему над ним человеку. Громадному, как показалось снизу. Бросилась в глаза матерая с глубокими серебряными проплешинами борода, и лохматые брови на покрытом черной копотью лице. - Ась? Повторил великан, наклоняясь ниже. Запах горелого угля усилился.
- Ишь ты... Вроде жив. - Приглядевшись, констатировал бородач. - Тогда ладно.
Эй, Митроха, иди сюда, поможешь. - Мужик обернулся к кому-то... Все тварь божья, а по виду православный. Негоже давить...
Вспыхнула боль от потревоженного плеча. - Сергей понял, что его приподняли и понесли. В голове стрельнуло, в глазах потемнело.
В себя пришел, почуяв, как кто-то настойчиво пытается разжать ему зубы. Почувствовал текущую по щеке влагу и жадно глотнул теплой, с привкусом железа воды.
-Смотри, оклемался? - Голос принадлежал женщине.
Сергей всмотрелся, но разглядеть в полутьме не сумел ничего. Почувствовал только, что лежит на чем-то лохматом и мягком, а из-под лежанки раздается мерный перестук колес.
-Где я? - Только и сумел произнести он.
- Знамо где, в вагоне, - прозвучал глухой баритончик.
-Все, хорош баловать. - Сварливо добавил голос, - побереги водицу, Марьяна. Когда еще случай по-новой набрать выпадет.
Глаза Круглова привыкли к темноте. Он сумел разглядеть женскую фигуру, а чуть подальше изрезанное глубокими морщинами старческое лицо.
Остальное скрывалось в пыльном, душном сумраке. Однако, судя по нестройному гомону, теплушка была набита людьми.
-Откуда тут... - Мелькнуло удивление, но тут же сменилось насущными вопросами. Острая боль утихла, осталось лишь слабость. Теперь казалось, что он весь превратился в измочаленную, тряпичную куклу.
"Ладно... Это частности. Кто, куда, детали. Главное что поезд остановился и подобрал его. Значит еще поживем. - Он прислушался к организму. - Ничего, бывало и хуже. Плечо, конечно опухло, да и на подсохшем, покрывшемся коркой затылке чувствовалась громадная шишка. Это поправимо. Доберемся до станции, вызовут скорую, отлежусь. Командировка, конечно, накрылась... Из-за документов еще предстоит долгая муторная нервотрепка. А и ладно". - Легкомысленно махнул рукой на грядущие неприятности капитан. - "Одним больше - одним меньше. А дальше флота не пошлют...
Он осторожно повернул голову и посмотрел на сидящую рядом с ним женщину. Странная, словно взятая на прокат в краеведческом музее плюшевая, неясного цвета жакетка туго обтягивающая грудь молодухи. Лицо ее, скрытое темным платком, было не разглядеть.
-Чего, ожил? - из-за спины женщины выглянул бородатый старик. Глянул из под лохматых бровей на лежащего. Только теперь Круглов сообразил, что лежит на грубых, сколоченных из оструганных досок, нарах. Двухъярусная конструкция занимала почти всю высоту вагона.
-Это где-ж такое старье откопали? - Вслух удивился Сергей, глядя на ритмично качающийся кожух большой керосиновой лампы. Погашенный светильник явственно булькал полупустым медным пузом.
-Хы... - Старик, явно сделав некий вывод, собрал в уголках мутновато прозрачных глаз лучики морщин. - Из благородных? - Скорее констатировал он. А с виду и не похож. - Вона морда какая... Рязанская. Ты паря как на пути попал? Мы едва с полок не попадали, когда паровоз встал.
Свезло тебе, мил человек, - добавил старик. - Кочегар видно с Матреной своей в ночку хорошо поладил. Добрый был. А мог бы ведь и мимо прогнать. Тогда точно, кранты.
Говорливый бородач явно не нуждался в собеседнике. Ему было довольно слушателя.
А может ты этот, как его, политический? - вдруг озадачился говорун. - Из беглых? Вон и рубаха у тебя городская. Полотно хотя и драное, а не чета суконке.
- Слушай, отец. - Не выдержал Сергей. Я сейчас туго соображаю. Головой здорово ударился. Из поезда меня выбросили. Так уж вышло. За час, может, до вас впереди пассажирский шел. Владивосток-Москва.
-Да ну? - удивился старик. - Значит, я может, проглядел чего? Марьяна, ты не видала? Нет? Вот и я говорю. От самого Хабарова глаз не сомкнул. По стариковски. Не спится. Встречных составов со вчерашнего дня не было.
-Не знаю, о чем ты. - Сергею было совершенно наплевать на странного соседа, слово сошедшего с картины передвижников. - Армейский я. Капитан.
-Вон как... - Удивился пассажир. - Ваше благородие? Говорю же... Меня не проведешь. Я породу чую. Вы уж простите, ваше высокородие, мы люди простые. Поселенцы. С под Волги. Его Императорскому Величеству, Николаю Александровичу, благодетелю, спасибо.