Страница 19 из 68
- У вас с дедушкой никого нет?
- Ни… никого.
- А ваши родители?
- Отец… бросил нас с мамой. А пять лет назад мама… - Тут Анжелис глубоко вздохнула и покачала головой. – Извините меня, я в какое-то мгновение потеряла над собой контроль.
- Вы сильная девушка. И мне не за что вас прощать.
- Все, я в порядке, - сказала Анжелис то ли Бере, то ли самой себе. – Я вам главного еще не сказала.
- Я весь внимание.
- В первую неделю после того приступа дедушка был на грани смерти, но доктор Леверс и Алир совершили чудо. Понемногу дедушка начал оживать. Он даже интересовался какая за окном погода и несколько раз просил меня, чтобы я почитала ему его любимые книги. И вот однажды, когда мы сидели вдвоем, он вдруг вспомнил вас.
- И вас это удивило, не так ли?
- Да. Он сказал: «Анжи, у меня было много студентов, но толковых было от силы полтора десятка. Тебе бы кого-нибудь из них в помощь. Беренсона, например». Я не поняла и спросила, о какой помощи он говорит. А дедушка помрачнел так и добавил: «Не надо было переводить эти тексты. Но теперь уже поздно.»
- Какие тексты?
- Понятия не имею. Наверное те, которые дедушка сжег в камине.
- Интересная история, - Бере потер пальцами мочку уха. – Это все?
- Нет, еще буквально несколько слов. Четыре дня назад, когда я пришла от мастера Меццера домой, Алир сказал мне, что дедушка спрашивал обо мне. Я сразу пошла к нему. Он лежал на спине и выглядел так… вобщем, я даже испугалась, что он уже умер. Но тут дедушка открыл глаза, увидел меня и прошептал: «Они не должны узнать. Никто не должен знать». Когда я спросила, о чем это он говорит, в глазах дедушки опять появился страх, он начал озираться, тяжело дышать – будто видел кого-то, кого не могла видеть я. Мне стало страшно, я позвала Алира и убежала к себе в комнату. Какое-то время я сидела в комнате и прислушивалась к звукам внизу, а потом пришел Алир, сказал, что дедушка уснул, и дал мне свежий номер «Городской газеты». Я стала читать раздел вакансий и случайно натолкнулась на эту заметку, - Анжелис взяла с конторки вырезку из газеты и подала Бере. Это было объявление администрации факультета сверхъествознания о приеме на работу нового второго лектора, доктора Роланда Вестерика, и нового магика-лаборанта, магистра Бере Беренсона. – Я сразу вспомнила, что говорил про вас дедушка. И тут же решила связаться с вами.
- И прислали ко мне Френса Лабера?
- Лабера? – Анжелис насторожилась. – Кто это?
- Какой-то человек интересовался у меня новостями из университета. Предлагал деньги за помощь с переводами.
- Ой! – Губы Анжелис задергались. – Бере, я боюсь!
- Не бойтесь, я отказал этому человеку, и я не собираюсь менять своего решения. Вы правильно сделали, что нашли меня. Мэтр Бенедиктус был моим учителем, одним из самых любимых, и я многим ему обязан. Только пока не пойму, что и как я могу сделать для вас и для вашего дедушки.
- Я хочу, чтобы вы встретились с ним и поговорили. Уверяю вас, он будет очень рад вас видеть и может быть… может быть, он расскажет вам то, чего так упорно не желает рассказывать мне.
- Отличная идея. Я готов.
- Правда? Тогда мы прямо сейчас и пойдем к нам, - заявила Анжелис с той решимостью, которая появляется у отчаявшегося человека при первой поданной ему надежде. – Я только переоденусь и скажу мастеру Меццеру, что закончила копию, которую он просил. Вы… спасибо вам, Бере.
- За что? Я пока еще ничего не сделал.
Анжелис ничего не ответила, только улыбнулась, скинула свой бесформенный балахон и выпорхнула из комнаты. Бере посмотрел ей вслед, потом обратил внимание на лежавшие на конторке книги. Их было две. Верхняя называлась «Неминуемый восход» - похоже, просто женский роман. Вторая была сборником цитат и изречений придворных магов, служивших первым правителям Руфии. Именно из этой книги Анжелис делала свои выписки для Меццера.
« - Умелый ищет возможность, неумелый оправдание, - прочел Бере и захлопнул книжку. Взгляд его упал на балахон Анжелис. Движимый непонятным порывом, Бере взял его с табурета и повесил на крючок у двери и тут заметил, что из складок балахона выпал клочок серой бумаги. Бере поднял его. На клочке неровными прыгающими буквами (будто паралитик писал!) были выведены три строчки:
MOEREDEM VENNE LLARASY
FESSEN FO NAZWANYRR
MOEREDEM VENNE SGOR
И хоть со времени учебы в университете прошло уже больше двадцати лет, Бере Беренсон даже не сомневался, что узнал этот почерк – слова на бумажке были написаны рукой профессора Бенедиктуса Григгена.