Второй шанс

О том, чтобы посадить тут «Москита», не было и речи. Можно было только зависнуть и тут же рвануть вверх, пока не стало слишком поздно. Подобные механизмы имеют нехорошую тенденцию либо ломаться, либо взрываться.

По счастью, Примеку Варвичу не требовалось объяснять, что надо делать. Едва «Москит» снизился, он прыгнул.

И пилот тут же рванул машину вверх, не дожидаясь, пока старпом подтянется на руках.

Ольга наклонилась вперед. Она была пристегнута, но руки поднять не могла — правая лежала на коленях мертвым грузом, нуждаясь в лубке, левой она держалась. Варвич висел как раз напротив ее дверцы, цепляясь за шасси. До него было так близко, что Ольга с ума сходила от бессилия. Если бы не рука! Пилот вел машину быстро, но аккуратно, стараясь лететь так, чтобы не задеть болтавшимся внизу человеком за деревья, и в то же время не забираясь слишком высоко, чтобы, если Варвич разожмет руки, ему не пришлось высоко падать.

По счастью, та гигантская лестница, на верхнюю ступеньку которой они приземлились, и которая сейчас тоже пострадала, в нижней части уцелела. Джунгли не успели поглотить полностью каменные ступени, и на каждой оставалось достаточно свободного места, чтобы на одну из них опустился маленький «Москит».

Варвич успел разжать руки, проворно откатиться в сторону и вскочить, едва шасси флайера коснулись земли. Тут же кинулся к людям. Ольга не успела охнуть, как на нее навалились, стискивая в объятиях.

— Ай! Пустите!

Правая рука как раз попала между ними.

— Дьявол, — Варвич отпрянул, словно его ударили кулаком в грудь. — Что? Вы… все хорошо? Вы целы?

— Нет, — призналась Ольга. — Я… кажется, повредила руку… Нет-нет, уже не больно, я вколола новокаин, но…

— Но раз вам не больно, вы, может быть, займетесь профессором? — вмешалась Таиша. — Ему плохо!

— Да-да, сейчас, — заторопилась Ольга, принимаясь копаться в аптечке, но ее руку отстранили.

— Я сам, — Примек Варвич отобрал аптечку и полез на заднее сидение, попутно кивнув Гурвилю: — Взлетай помаленьку.

— Вы разбираетесь в лекарствах? — Ольга перевернулась назад, насколько позволяла больная рука и ремень безопасности.

— Почти, — коротко ответил Варвич, доставая из аптечки одноразовый шприц. — Что ему колоть? Это?

— Нет, — помотала головой Ольга. — Ищите белый с красным колпачком. На ощупь шестигранный. А вы, Таиша, проверьте пульс.

— Как? Я не знаю!

— Вот так, — Ольга прижала два пальца к своей шее. — И скажите, какой он частоты?

— Не знаю, — аспирантка, тем не менее, нашла нужную точку на шее профессора. — Там что-то есть, но я не знаю, что…

— Нашел белый с красным колпачком, — отрапортовал Варвич. — Что дальше?

— Ищите зеленый, грушевидный.

— Это как?

— Вы не знаете, что такое груша?

— Нет.

Ольга подавила вздох. В конце концов, этот Примек Варвич родился на какой-то другой планете, где не растут груши, не цветут фиалки… Ольга сама видела грушевые деревья только на картинках — эти деревья почему-то не приживались на других планетах, в отличие от вишен и яблонь. Поэтому глупо укорять его.

— Просто вколите ему белый шприц и дайте мне все зеленые. Я выберу нужный. Как колоть? Снимите колпачок. Выдвинется игла. Закатайте ему рукав и прижмите иглой к руке. Надавите. Вот так. Помассируйте место укола… и давайте зеленый шприц.

По счастью, второго укола не понадобилось. Пока Варвич копался в аптечке, подействовал стимулятор, и профессор несколько раз глубоко вздохнул, а потом выпрямился, озираясь так, словно не понимал, где находится.

Пока они общими усилиями приводили профессора Якорна в чувство, Гурвиль развернул «Москита», забираясь повыше. Флайер, описав круг, пролетел над тем, что недавно было платформой, а теперь представляло собой нагромождение камней, в центре которой высилась сложенная из разноразмерных блоков стела.

— Как по-вашему, что это? — подумал вслух пилот.

— Следы присутствия инопланетной цивилизации, которая миллионы лет тому назад приземлялась здесь для каких-то своих целей, — без запинки, словно давно это знал, ответил профессор.

— Или свидетельство того, что когда-то здесь была цивилизация, которая сама себя уничтожила или пала жертвой природного катаклизма, — стоял на своем Варвич. — Немногие потомки выживших мутировали и вернулись в океан.

— Цивилизация черепоидов?

— Почему бы и нет?

— Вы дилетант, сэй Варвич, — парировал профессор. — Мы с вами уже имели беседу на эту тему. Согласен, сие величественное сооружение меня весьма… впечатлило. Но кем оно было построено — пращурами нашего черепоида или пришельцами из космоса — это еще надо выяснить. И мы это выясним!

— Как? — насторожилась Ольга. Уж больно решительно прозвучал голос профессора.

— Вскрытие покажет! — не разочаровал ее тот.

— Нет!

Лететь решили, не откладывая.

С одной стороны, раннее утро или поздний вечер предпочтительнее, чем, скажем, ясный полдень. Но, поскольку точного местоположения лагеря не знал никто, да и данных с разведдронов было недостаточно, договорились, что прилетят на остров заблаговременно и потратят несколько часов на то, чтобы выяснить все досконально. Сколько в лагере народа, чем они заняты, каков распорядок дня, есть ли охрана по периметру и так далее. Несколько часов должно было хватить.

Летели двумя флайерами — «Москитом» Махура и «Осой» пиратов. Оба судна шли низко, чуть ли не чиркая по воде шасси. Хорошо еще, что эти моря не знали, что такое шторм, прибой и цунами. Не острова, а рай для туристов. А все почему? Не было естественного спутника, который и должен был стимулировать приливы и отливы.

Чтобы не попасть на глаза случайным наблюдателям, взяли резко к северу и подлетели со стороны соседнего острова. Тут пилоты показали высший пилотаж, прижимаясь к земле и деревьям так плотно, что порой ветки чиркали по крыльям и ветровым стеклам. Заодно сбавили ход до минимума, чтобы не так было слышно гудение двигателей.

— Что это там? — летевший пассажиром Махур ткнул пальцем в обзорный экран. Он нервничал — пришлось пустить за штурвал пиратского летчика.

— Человек, — коротко ответил тот. По кромке берега, пошатываясь, двигалась одинокая фигурка.

— Сам вижу. Будем брать!

— Больно прыткий. А не проще пристрелить?

— Языка?

Аргумент показался убедительным, тем более что человек, вместо того, чтобы убегать, просто стоял столбом и таращился на два флайера, как на привидения. Когда он сообразил, что происходит что-то не то, было поздно.

Соберон Крисп был в ужасе. Он заблудился. Ему хотелось есть и пить. Он устал, натер себе ногу. Неудачно спускаясь по склону, он сорвался и здорово ушибся, вдобавок ко всем бедам вывихнув лодыжку и до крови рассадив колено и обе ладони. Было, от чего впасть в отчаяние. Когда он увидел направлявшиеся к ним флайеры, он сперва решил, что у него галлюцинации. Потом, когда поверил в реальность происходящего, решил, что это прибыли спасатели. Но те повели себя как-то странно. Вместо того чтобы бережно подхватить его под локотки и начать лечить, незнакомцы заломили ему руки назад и поставили на колени.

— Кто таков? Откуда взялся? — пришельцы говорили на интерлингве с сильным акцентом, но понять их было можно.

— Я? С-соберон Крисп… если вы меня искали, то должны знать!

— Нет, — двое незнакомых мужчин переглянулись, и тот, что помоложе, покачал головой, — мы искали не тебя… но ты нам тоже можешь пригодиться…

— Но… разве вы не собираетесь меня лечить? У меня болит колено. Я вывихнул лодыжку, я…

— Мы тебя полечим, — негромко промолвил второй, постарше. — Потом. Но сначала ты должен заслужить право на медицинскую помощь.

Он сказал это таким тоном, что все как-то сразу притихли. Притих и Соберон Крисп, проникшись важностью момента.

— Что надо делать? — прошептал он.

Еще на подлете пилот Гурвиль на «Баядерку» сообщение о том, что на борту пострадавшие — не имея возможности отвлечься от управления, он просто решил немного подстраховаться и сгустить краски, — поэтому встречать «Москита» выбежали все. Даже вахтенные, кто не мог покинуть пост, включили внешние экраны. Когда флайер завис возле трапа, люди отпрянули и хором ахнули, заметив помятые крылья, свернутую набок хвостовую полость и поцарапанные борта, не считая неправильно закрытых дверец — в одной торчал прищемленный шторм-трап. Только струя выхлопных газов и общее неустойчивое положение «Москита» помешало им тотчас же после посадки облепить его со всех сторон.