Страница 7 из 85
Под стать себе он выбрал и подругу, так как жена его, Феодора, с которой он жил еще задолго до свадьбы, также соединяла в себе множество пороков. Ее отец был надсмотрщиком зверей цирка, а сама она с детства участвовала в представлениях мимов и занималась проституцией. По свидетельству Прокопия, она часто приходила на обед, сооруженный в складчину десятью, а то и более молодцами, отличающимися громадной телесной силой и опытными в распутстве, и в течение ночи отдавалась всем сотрапезникам; затем, когда все они, изможденные, оказывались не в состоянии продолжать это занятие, она отправлялась к их слугам, спариваясь с каждым из них, но и тогда не испытывала пресыщения от этой похоти. Часто в театре на виду у всего народа она снимала платье и оказывалась нагой посреди собрания, имея лишь узенькую полоску на пахе и срамных местах, не потому, однако, что она стыдилась показывать их в народе, но потому, что никому не позволялось появляться здесь совершенно нагим. Юстиниан влюбился в нее до безумия. Сначала он сошелся с ней как с любовницей, хотя и возвел ее в сан патрикии. Пока жива была императрица Евфимия, жена Юстина, Юстиниан никак не мог сделать Феодору законной супругой. Но после ее смерти в 523 г. он стал добиваться обручения с Феодорой. Поскольку человеку, достигшему сенаторского звания, нельзя было жениться на блуднице, он заставил императора изменить древние законы и с тех пор жил с Феодорой как с законной женой.
В апреле 527 г. Юстиниан был провозглашен императором римлян, наряду со своим дядей. Он вступил на престол вместе с Феодорой, а спустя четыре месяца Юстин скончался от болезни. И подданные и соседние народы сразу почувствовали жесткую руку нового императора. (Прокопий: “Тайная история”; 8,9,13,14). В делах веры он старался придерживаться православия и в 529 г. поднял великое гонение на язычников и всякую ересь, причем имущество их велел отбирать в казну. Император обнародовал указ, чтобы язычников и еретиков не допускать на государственную службу, а одних только православных. (Феофан: 521). “Справедливо, – писал Юстиниан, – лишать земных благ того, кто неправильно поклоняется Богу.” (Дашков: “Юстиниан Великий”). Храмы этих еретиков и особенно тех, которые исповедовали арианство и все их имущество, он велел отписать в казну. (Прокопий: “Тайная история”; 11). Гонения не коснулись только монофизитов, ибо им открыто покровительствовала императрица. Действительно ли это было так, или они договорились так между собой, чтобы один защищал исповедников одного течения, а другой – другого – противоположного – неизвестно. (Евагрий: 4; 10). Однако, они сочли нужным сделать вид, что в религиозных спорах идут противоположными путями. (Прокопий: “Тайная история”; 10). Что же касалось нехристиан, то в их отношении Юстиниан высказывался еще более сурово: “Язычников не должно быть на земле!” Тогда же была закрыта Платоновская Академия в Афинах. (Дашков: “Юстиниан Великий”). Против самаритян, отказавшихся креститься, были двинуты войска. В результате трехлетней ожесточенной войны (529-532 гг.) более двадцати тысяч из них было убито, еще двадцать тысяч проданы в рабство за границу, а остальные приняли насильственное крещение. Полагают, что в Самаритянской войне погибло около ста тысяч римских подданных, а плодородная провинция превратилась в пустыню, покрытую пеплом и развалинами. (Гиббон: 47). Корыстолюбие Юстиниана не знало границ. По словам Прокопия, он со всей земли забрал в свои руки частное имущество римлян, на одних возводя какое-нибудь обвинение в том, чего они не совершали, другим внушив, будто это имущество они ему подарили. Многие же, уличенные в убийстве или других подобных преступлениях, отдавали ему все свои деньги и тем избегали наказания за свои прегрешения. Он учредил множество монополий, продав благополучие подданных тем, кто не гнушался идти на такую мерзость. Сам он, получив плату за такую сделку, устранялся от этого дела, предоставив тем, кто дал ему деньги, возможность заправлять делом так, как им заблагорассудится. (Прокопий: “Тайная история”; 8,19).
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})Однако, несмотря на царящее везде беззаконие, именно в царствование Юстиниана были проведены важные реформы в области права. Реализуя свои обширные планы возрождения былого величия Рима, Юстиниан не мог обойтись без наведения порядка в делах законодательных. В середине шестого века старое римское право из-за массы новых, часто противоречащих друг другу императорских и преторских эдиктов превратилось в запутанное нагромождение плодов юридической мысли, предоставлявшее искусному толкователю возможность вести судебные процессы в ту или иную сторону, в зависимости от выгоды. В силу этих причин, едва заняв трон, Юстиниан распорядился провести колоссальную работу по упорядочению огромного количества указов правителей и всего наследства античной юриспруденции. В 528-529 гг. комиссия из десяти правоведов кодифицировала указы императоров от Адриана до Юстиниана в двенадцати книгах “Кодекса Юстиниана”. Не вошедшие в этот кодекс постановления были объявлены утратившими силу. К 534 г. было выпущено пятьдесят книг “Дигест” – юридического канона по обширному материалу всего римского законодательства. По окончанию деятельности комиссий Юстиниан официально запретил всю законотворческую и критическую деятельность юристов. Комментировать и толковать законы стало отныне нельзя. Это сделалось исключительной прерогативой императора. (Дашков: “Юстиниан Великий”).
Юстиниану пришлось утверждать свою власть не только законом, но и прямым насилием. В начале шестого века население столицы еще не имело к своим василевсам, того почтения, которое установилось позже. Столичные жители, особенно на ипподроме во время ристалищ, не смущались выкрикивать свое нелесное мнение о правителях, а в случае чего чернь бралась за оружие. Императоры Зинон и Анастасий многие годы вели с константинопольцами форменную войну и отсиживались в своих дворцах, словно в осажденных крепостях. Авторитет своей власти Юстиниану пришлось укреплять железом и кровью. Начало его правления было отмечено мощным восстанием в столице, известным как “Ника”. Все началось с того, что городские власти Константинополя приговорили какого-то мятежника к смерти. 14 января 532 г. горожане захватили тех, кого вели на казнь и тут же, ворвавшись в тюрьму, освободили всех заключенных там за мятеж или иное преступление. Город был подожжен, словно он находился в руках неприятелей. Храм Софии, бани Зевксипп и императорский дворец от пропилей до дома Ареса погибли в пламени, тогда же сгорели многие частные дома. Юстиниан с императрицей и некоторые из сенаторов пребывали в страхе и бездействии. 17 января Юстиниан приказал Ипатию и Помпею, племянникам ранее правившего императора Анастасия, как можно скорее отправиться домой; то ли он подозревал их в посягательстве на свою жизнь, то ли сама судьба вела их к этому. (Прокопий: “Войны Юстиниана”; 1; 24). Утром 18-го сам император вышел с Евангелием в руках на ипподром, уговаривая жителей прекратить беспорядки. Он говорил, что жалеет о том, что не прислушался прежде к требованиям народа. Однако его освистали и заставили удалиться с позором. Часть собравшихся кричала: “Ты лжешь, осел!” Другие требовали, чтобы императором стал Ипатий. Немедленно толпы народа ворвалась в его дом и, несмотря на отчаянное сопротивление и слезы жены, одели в захваченные царские одежды. К мятежу примкнула значительная часть сенаторов. (Дашков: “Юстиниан Великий”). Солдаты, как те, на которых была возложена охрана дворца, так и все остальные, не проявляли преданности императору, но и не принимали явно участия в деле, ожидая, каков будет исход событий. Терзаемый страхом Юстиниан собрал во дворце совет из оставшихся с ним придворных. Они совещались между собой, как лучше поступить: остаться в столице или обратиться в бегство на кораблях. Немало было сказано речей в пользу и того и другого. Многие склонялись к тому, что следует бежать, но императрица Феодора возразила им: “По-моему, бегство, даже если когда-либо и приносило спасение, и, возможно, принесет его сейчас, недостойно. Тому, кто появился на свет, нельзя не умереть, но тому, кто однажды царствовал, быть беглецом невыносимо… У нас много денег, и море рядом, и суда есть. Но смотри, чтобы тебе, спасшемуся, не пришлось предпочесть смерть спасению. Мне же нравится древнее изречение, что пурпур – лучший саван.” Так сказала Феодора. Слова ее воодушевили всех, и вновь обретя утраченное мужество, они начали обсуждать, как им следует действовать. Все свои надежды Юстиниан возложил на полководцев Велисария и Мунда. Велисарий только что вернулся с войны с персами и привел с собой множество копьеносцев и щитоносцев. Мунд же начальствовал над варварами-герулами. (Прокопий: “Войны Юстиниана”; 1; 24). Решено было напасть на мятежников, собравшихся на ипподроме по случаю коронации Ипатия. Велисарий с трудом провел свой отряд через сгоревшую часть города и внезапно явился перед трибунами. По его приказу воины начали пускать стрелы в толпу и разить направо и налево мечами. Огромная, но неорганизованная масса людей смешалась и тут через “ворота мертвых” на арену пробились три тысячи герулов Мунда. В результате страшной резни было перебито около тридцати тысяч человек. (Дашков: “Юстиниан Великий”). Ипатия стащили с трона и отвели вместе с Помпеем к императору. На следующий день солдаты убили и того и другого, а тела их бросили в море. Юстиниан конфисковал их имущество, а также имущество всех других членов сената, которые приняли их сторону. (Прокопий: “Войны Юстиниана”; 1; 24). Неслыханная жестокость, с которой была подавлена “Ника” надолго устрашило римлян. Дальше, почти до самой смерти, Юстиниан правил спокойно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})