Страница 88 из 114
Сима поежилась. После ухода Егора в комнате стало холоднее. Он будто унес с собой часть ее души, и второй половине не хватало сил, что согреться. Серафима обняла себя руками, потерла ладонями плечи. Зима еще не началась, а ей уже хотелось весны.
Она не знала, сколько времени прошло с тех пор, как она указала Бритту на дверь, и он ушел – обиженный и злой, но, казалось, прошла вечность – или несколько секунд. Заставив себя сдвинуться с места, Сима направилась к окну. Она не знала, что ей делать дальше.
По стеклу скатывались маленькие ледяные шарики, оставляя мокрые дорожки. Сима посмотрела вниз – на мостовую, и тут же заметила высокую фигуру Бритта. Неожиданно он поднял голову, и Серафима отпрянула от окна.
Егор вряд ли заметил бы ее за плотной вуалью шторы, но Симе не хотелось, чтобы он увидел, как она провожает его взглядом. Любимое хмурое лицо отпечаталось в ее памяти.
Любимое?
Сима подошла к бару, открыла его, достала водку и налила полную рюмку. Она выпила ее залпом, зажмурилась и прижала ко рту ладонь. Обжигающее тепло взорвалось в глотке, согревая и стекая вниз – к сжавшемуся желудку. Она совсем забыла о еде.
Какой длинный и ужасный день!
Серафима убеждала себя, что поступила правильно, а Егор – нет. Он не имел права говорить ей то, что сказал. Она не заслужила его обвинений. Или заслужила?
Могла ли она отказаться от свадьбы с Кешей, заставить его уйти из своей комнаты в день помолвки, позвать на помощь, наконец? Она не хотела этого замужества – значит, должна была что-то сделать, чтобы его избежать. Только могла ли?
Сима вспомнила, какой потерянной, брошенной чувствовала себя тогда. Ей казалось, что она уже никогда больше не испытает счастья, не полюбит. Тогда почему не порадовать родителей и не соединить свою жизнь с Грибовым? Тем более что претенденты на ее руку Симу не интересовали, а Кеша казался не хуже других. Родители не могли знать заранее, что он окажется таким скотом и возьмет ее силой.
А Юля? Могла ли Сима позволить себе выяснять правду об ее настоящем отце в то время, когда каждая неделя казалась одним растянувшимся во времени днем, а рядом жил неожиданно изменившийся муж?
Ладно. Возможно, она не права. Но Бритт тоже не ангел. Он отсутствовал, когда Сима в нем нуждалась, и уже одно это не дает ему права обвинять ее. Ни в чем.
Несмотря на все доводы, Сима все равно чувствовала себя виноватой. Она выставила за дверь не только любимого мужчину, но и защитника, в котором так сильно нуждалась.
Она налила себе еще одну рюмку.
– Напиваешься.
Интересно, сколько времени Грибов за ней наблюдает?
– Это – мой дом. Что хочу, то и делаю.
– Понятно. А дальше что по программе?
– У тебя есть сигареты? Знаю, ты не куришь, но, может, случайно завалялись.
– Нет.
– Жаль.
Сима выпила водку и снова взялась за бутылку. Кеша подошел к ней, отобрал рюмку и водку и закрыл их в баре, а ключ засунул в карман.
– Тебе хватит.
– Кто ты такой, чтобы мне указывать?
– Интересный вопрос. Я думал, что муж, но после всего, что здесь произошло…
– Здесь много чего случилось. Что ты имеешь в виду?
Грибов развернул ее к себе, взяв за руки, и у нее закружилась голова. Наверное, она опьянела, но одновременно слегка расслабилась. Так не сложно и привыкнуть.
Сима решила, что водка ей не подходит.
Вначале она собиралась оттолкнуть Кешу, а потом махнула рукой. Пока он к ней не пристает, пусть себе держит. Так ей спокойнее. Если она выгонит и его, в доме останутся одни женщины. К тому же Сима решила, что недоумение в глазах Грибова, как весьма редкое явление, стоит того, чтобы за ним понаблюдать. Что ей еще остается?
– Я ни разу не видел тебя в таком состоянии.
– Подумаешь, выпила немного.
– На моей памяти, это случилось впервые. К тому же ты никогда на меня не орала. Вообще ни на кого. Неужели, это любовь?
– Странная логическая цепочка. Ты о чем?
– О Бритте.
Серафима отвернулась и попыталась отобрать руки. Ей не хотелось говорить о Егоре, тем более с бывшим мужем.
– Для копания в душе у меня есть психолог. Пусти.
– Ответь мне, и я отпущу.
– Кеша, ты уверен, что тебе это нужно знать?
– Нет, но я хочу.
Сима посмотрела Кеше в глаза и поняла, что не может солгать.
– Да.
– И что это означает?
– Я его люблю. Что чувствует он, особенно после сегодняшнего, не знаю. Но при разводе тебе не удастся использовать этот аргумент.