Подумай дважды

Серафима вспомнила слова Марьяны и вздрогнула, словно в ознобе.

Неужели все дело именно в этом? Сколько лет Аркадий носил в себе это чувство, взращивал и лелеял его? Страшно подумать, на что еще он может пойти, если решился похитить племянницу. Его нужно остановить. Но как? Если Крамарь действительно ее брат, они пока не могут обратиться в правоохранительные органы. Только в крайнем случае.

Она снова поежилась и поймала хмурый взгляд Егора. Он беспокоится о ней и Юле. Серафима поймала его крепкую ладонь и пожала, пытаясь таким образом дать понять, что в норме.

Господи, как она его любит!

Продолжая стоять рядом, и не отпуская ее руку, Бритт предпринял еще одну попытку узнать у Марьяны хоть что–то, но та лишь огорченно качала головой. Помолчав мгновение, Егор вдруг спросил:

– Мне известно, что Людмила Симакова оплатила учебу вашего мужа в университете.

Сима вскинула голову, удивленно уставившись на Егора. Об этом он ей не сказал. Возможно, не успел.

– Да, – Марьяна смущенно покосилась в ее сторону. – А еще она подарила нам на свадьбу однокомнатную квартиру.

– Она знала, что Аркадий – сын Симакова.

Эта фраза Егора больше походила на констатацию факта, но Марьяна лишь подтвердила ее.

– Я почти уверена в этом. Правда, муж не сказал об этом прямо. Он лишь заметил, что таким способом тетя беспокоилась о репутации семьи.

На один из многочисленных вопросов она получила ответ. Бедная мама! Сказала ли она об этом мужу?

– Нужно позвонить отцу. – Три пары глаз удивленно посмотрели в ее сторону, но с каждым мгновением Сима все больше утверждалась в своем решении. – Он должен узнать, если еще не в курсе. И разобраться со всем этим.

– А нам прикажешь ждать милости от психа?

Кеша не выбирал слов, но его можно было понять.

– Если он мой брат, то придется подождать. Юля дома, а в эту квартиру он вряд ли ворвется с ножом в руках или автоматом наперевес. Марьяна спутала его планы. У него не было времени все обдумать.

– А если он не станет думать?

В глазах Егора отражались смешанные чувства – сочувствие, гнев и еще что–то, но Сима упрямо тряхнула головой.

– Мы подождем приезда отца. Если, конечно, Аркадий не выкинет что–то еще. – Она не могла назвать этого человека братом, после того, что он сделал. – Вы же не бросите слабых женщин?

Она ласково улыбнулась Егору, пытаясь сгладить впечатление от своего решения, затем взглянула на Грибова.

Кеша фыркнул.

Она могла не спрашивать об этом. Егор понял, что она просто не хочет продолжать разговор об отце. Может оно и к лучшему – дождаться Симакова и предоставить ему возможность разбираться со своим отпрыском.

Но как же хочется вытрясти душу из негодяя, который посмел тронуть девочку. Пусть даже Крамарь не знал, что Юля – его дочь, а не Грибова. Это не уменьшало его вину. Он должен за это ответить.

Внутри Егора все кипело, но он заставил себя сдержаться.

Сейчас разумнее сделать вид, что он согласен с Серафимой. Ей и так досталось. Потом он придумает, что можно предпринять. Жаль, что гад оказался родственником Серафимы. Несмотря на сегодняшний стресс, она может воспротивиться крутым мерам по отношению к брату.

Он взглянул на Марьяну и понял, что она вымотана. Тогда Егор посмотрел на Симу, и она кивнула, сразу сообразив, чего он хочет.

– Марьяна, думаю, вам стоит отдохнуть. Проводить вас в комнату?

– Нет-нет, не беспокойтесь. Я сама.

Женщина встала с дивана и заспешила к выходу, будто ее гнали. Егор лишь покачал головой от возмущения. Крамарь – настоящий придурок, раз превратил жену в испуганное, похожее на загнанного зверька, существо.

Ему очень хотелось остаться с Симой наедине, но решение оставалось за ней. Кажется, Егору придется смириться с тем, что Грибов будет маячить здесь, пока тому самому не захочется уйти. Серафима точно не попросит Кешу покинуть дом после того, как сама же его пригласила.

В этот неловкий момент воцарившейся тишины в комнату вбежала Юля. Она бросилась к Симе и обняла ее за шею. Девочка улыбалась, и Егор порадовался, что ангел–хранитель уберег ее. Кажется, она даже не слишком испугалась, или не успела понять, что могло произойти. К счастью.

– Мамочка, мы едим пирожные. Хочешь, принесу?

– Спасибо, котенок. Мама попозже поест.

– Ладно. Тогда, папа, пойдем на кухню. Я приготовила чай. Сама.

У Бритта защипало в глазах, и он заставил себя проглотить ком в горле. Его дочь уже почти выросла. Без него!

В этот миг красивые серые глазенки остановились на нем, и Юля смущенно улыбнулась Егору.