Подумай дважды

Сидя на гостиничной кровати, Кеша не мог поверить, что снова сделал это. А ведь обещал себе, что не будет. Он теребил в руках галстук, слушал, как в ванной что-то напевает Карасева, и ругал собственную похоть последними словами.

Сима. Милая, добрая, красивая. Он любит ее. Кеша не сомневался в этом. Даже после всех этих злополучных встреч с другой женщиной. Он распознал это чувство не сразу – спустя некоторое время после рождения дочери, но главное, что узнал. Он нуждался в ней, как никогда раньше и не хотел рисковать общим будущим. Особенно остро он почувствовал, что может потерять ее, когда Лора пригрозила ему разоблачением. И когда он увидел рядом с женой Егора.

Тогда почему он снова оказался в такой дикой ситуации?

Ведь понимал, что поступает безответственно и даже глупо, но не смог развернуться и уйти, когда опытные женские руки пробрались к нему в штаны. Почему он не встретился с ней на нейтральной территории: в ресторане, баре, парке – где угодно, только не в этом злополучном номере? Тогда их встреча ограничилась бы разговором, а не…

– Ты еще не оделся? Давай я тебе помогу.

Маша вышла из ванной при полном параде и с довольной улыбкой протянула руку к галстуку. Не хватало еще, чтобы она затянула удавку на его шее.

– Не стоит. Я сам. – Он помолчал, придумывая, как удачнее преподнести новость журналистке, но потом решил не церемониться. – Это наша последняя встреча.

– Брось, дорогой. Зачем обещать то, что не можешь выполнить.

– На этот раз все. Больше не звони мне.

– Кеша, мы уже это проходили. Ты разве забыл?

Карасева подошла к нему вплотную, и он поморщился от знакомых запахов – духов и секса.

– Не забыл, но и встречаться с тобой больше не стану. У меня есть жена и она мне дорога.

– Как память?

Маша расхохоталась, но Кеша не поддержал ее в этом, и смех постепенно стих, а узкое лицо приняло обычное хищное выражение.

– Больше никогда так не шути. Слышала?

– Ты уже не боишься, что о твоем секрете узнают все? Кеша, подумай хорошенько, готов ли ты променять взаимно приятные встречи на скандал.

– Для тебя, возможно, и приятные, но для меня… Извини, нет.

– Ложь. Ты никогда не жаловался.

Маша сузила глаза, явно разозлившись не на шутку. Пожалуй, ему не стоит слишком заострять их отношения. Она может решиться на сенсацию просто из мести.

– Давай расстанемся мирно. Ты – красивая женщина. Найдешь себе кого–нибудь еще.

– Не хочу другого. Мне нужен Иннокентий Грибов. Если хочешь, считай это прихотью.

Он никогда не задумывался, почему именно он стал ее игрушкой, жертвой? Конечно, она раскопала о нем кое–какие сведения, но ведь, вероятнее всего, Маша знала не только его секреты.

– Карасева, откуда такая одержимость моей персоной?

– А то ты не знаешь?

– Откуда? Я не догадывался о твоем существовании до той злополучной вечеринки.

– Ты еще хуже, чем я думала.

– Неужели?

– Выпускной курс. Встреча Нового года. Пьянка до утра. В чьей кровати ты проснулся на следующее утро?

– Не помню, но могу попытаться угадать. В твоей?

– Именно. Ведь я была всего лишь первокурсницей – наивной и бедной. Ты ушел, когда я спала, и прошел мимо меня на следующее утро, когда мы встретились в кафе. Обошел, словно я вешалка, случайно оказавшаяся на твоем пути.

– Извини.

– Это все, что ты можешь сказать?

– Маша, это было давно. Я изменился. Ты – тоже.

– Я – да. А вот ты – все такой же кобель. Теперь очередь Симаковой страдать.

– Побойся Бога. Она-то тебе чем не угодила?

– Таким, как она, все достается легко – лишь потому, что у нее богатенький папочка. А девушкам с фамилией Карасева приходится трудиться в поте чела, чтобы добиться хоть чего–то.

– Ты – одержимая. К тому же, я все решил. Мы больше не будем встречаться.

– Симакова обязательно узнает. Все узнают.

– Как-нибудь переживу. И когда ожидать статью?

– Это мне решать. Знай одно – ты никогда не будешь к этому готов.

Сидя на подоконнике деревянного окна, Егор вдохнул запах лака, стружки после шлифовки узорчатого паркета и подумал, что в ремонт придется вложить значительно больше денег и времени, чем он предполагал, но затраты того стоили. К тому же, это была его первая собственная квартира.

‍