Страница 79 из 123
Знаете, наверно, мне и самой подсознательно хотелось растянуть время рядом с Лераном. Побыть еще немного его любимой, посетовать на его самоуверенность и привычку управлять. Пожаловаться на оскорбительную роль наложницы. И все это рядом с НИМ. А в итоге оказалось, что мое желание исполнилось даже быстрее, чем я успела об этом всем помечтать.
Руки ударились обо что-то твердое, колени уперлись в землю. Я подняла голову, огляделась и поняла, что снова в том самом парке, откуда все и началось. Более того, я стою на четвереньках в том же самом овраге. Никакого разлома нигде не было и в помине.
Улыбка невольно появилась на губах. Я поднялась на ноги, оглядываясь окрестности. Сирень, дубы, березы. Вон куст снежноягодника, чьи белые горошинки все наши дети так любят лопать подошвами ботинок. И ни одного странного пятнистого куста. Я дома! Дома!
Побежала по дороге к собственному подъезду. На приснопамятную беседку, в которой мой женишок страстно любил мою сестричку, даже не взглянула. Набрала код подъезда, ощущая, как слезы застилают глаза. Эмоции были настолько сильны, что я не верила в происходящее.
Поднялась на свой этаж, встала напротив квартиры и поняла, что ключей-то у меня нет…
Позвонила в дверь. Секунды текли одна за другой, как приторно-сладкий мед.
– Кто там? – раздался мужской голос, а через мгновение дверь отворилась. На пороге стоял полуголый Влад. – Лера?!
Он тут же сделал шаг вперед и заключил меня в медвежьи объятия.
– Где ты была? Тебя объявили в розыск! Мы думали, тебя маньяк какой поймал! Господи, Лера…
Я не вырывалась. Не спорила. Просто молчала. Потом прошла внутрь квартиры. В нашей с Владом комнате по полу были разбросаны вещи моей сестры вместе с его грязными носками. На стуле лежали женские трусики. Но, что удивительно, мне было наплевать.
– Где ты была? Что на тебе надето? – спросил Влад, следуя за мной. А потом проследил за моим взглядом и покраснел. – Лер, тут такое дело… Мы думали, тебя уже и в живых-то нет.
Я усмехнулась. Но получилось довольно горько. А он продолжал:
– И так вышло, что мы с твоей сестрой стали встречаться. Но ты не подумай, мы же от расстройства! Знаешь, как она переживала!
Ну, правильно, лучше признаться сразу. Как говорится: “Член в трусах не утаишь”. Или “шило в мешке” – не помню.
– А родители твои…
– Что с ними? – переспросила я, впервые по-настоящему испугавшись.
– Ну, дядя Кирилл держался хорошо, тетя Надя первое время плакала, потом перестала.
Я представила своих родителей, оплакивающих дочь, и почувствовала себя ужасно. Что ж, только ради них стоило вернуться. А Леран… он поймет…
– Где они сейчас? – спросила я тогда.
– Пока живут в гостинице “Парус”, надеются тебя найти. Лера, где ты была? Ты в порядке вообще? – тряс меня за плечи Влад.
Я взглянула в его глаза, казавшиеся мне когда-то такими красивыми, и не почувствовала ничего.
– Не беспокойся. Жаль, что пришлось вот так исчезнуть. Но у меня не было другого выхода. Поверь.
– И это все твои извинения?! – возмутился он, сложив руки на груди.
– А это все твои извинения? – я кивнула в сторону трусов сестры.
Парень покраснел, но глаз не отвел. Крепкий орешек.
– Я же сказал тебе…
– Оставь, – отрезала я. – Мне все равно.
Потом прошла к шкафу, отодвинула “Фауста”, нащупав за ней заначку в тонком тряпичном кошельке. О ней не знал даже Влад. И я была уверена, что Гете – последний автор, которого он решит почитать.
– Ты прятала от меня деньги? – удивился он. – И, что значит, тебе все равно?
Но я больше не слушала его.
– Лера! Как ты себя ведешь?! – раздавались возмущенные крики мне вслед. – Мы беспокоились! Надеялись на твое возвращение, а ты?!
А я вышла из квартиры, в которой меня больше ничто не держало, и села в первый попавшийся автобус. Приехала к гостинице “Парус” и стремительно пошла на ресепшн. Девушка отказалась давать мне номер комнаты родителей, но сама набрала на телефоне несколько цифр и позвонила им.
К трубке подошел папа. Дальше все было слишком долго и эмоционально. Мама плакала, папа не мог поверить, что видит меня живой. А я никак не могла привыкнуть к тому, что родители, с которыми мы виделись всего пару раз в год, так страдали от моей пропажи. Пришлось тоже разреветься. Абсолютно чистосердечно.
Потихоньку все улеглось. Мы договорились, что еще некоторое время поживем здесь, а затем уедем вместе в Воронеж. Оставлять меня тут они категорически отказывались. Я согласилась, ведь меня больше ничто не держало в Москве. А крабовые палочки и в Воронеже хороши.
Сестра, узнав, что я жива и здорова, поспешила приехать и пустить слезу у меня на плече. И это было бы даже трогательно, если бы не фальшь, которую я видела в ее глазах. Не хотела видеть, но видела.
– Лерочка, я так переживала! – плакала она мне в воротник блузки. А потом вдруг отстранилась и сказала: – Я знаю, Влад тебе уже рассказал про нас. Ты ведь не злишься?
И слезы вмиг просохли. Как енот слизнул.
Мы стояли посреди комнаты отеля, и она прибавила:
– Да что мы все стоим, пойдем за стол, что ли. В ногах правды нет.
– В рогах тоже… – пробубнила я, следуя за ней.
– Что ты сказала? – нахмурилась она.
– Ничего. Тебе показалось.
Она налила мне стакан сока и внимательно посмотрела в мои глаза.
– Я знаю, как вы были близки с Владом, – зазвучал ее звонкий голосок. – Ты сама рассказывала, что мечтала выйти за него. Ты же понимаешь, что, если бы не твое исчезновение, мы бы никогда не поступили так!
“Чтоб тебя вантузом обсосало”, – подумала я. Складно врет!
– Забудь об этом, – безразлично проговорила я. – Мне все равно. Совет да любовь.
Она странно сощурилась.
– Шутишь, да?
– Отнюдь, – покачала головой. А перед глазами всплыло сильное уверенное лицо Лерана. – Я больше не люблю Влада. И буду рада, если у вас все получится.