В объятиях Тени

Я не понимаю, почему основная часть преступлений совершается ночью, ведь убивать обычно хочется с утра. Сегодня, как и целую неделю до этого, меня заставляли просыпаться ни свет ни заря и торопиться в оранжерею. Мне определили место помощницы садовника. Каждое утро я должна была караулить восход солнца перед грядкой Нарумкулюсов, и, как только их розовые бутоны раскроются, сыпать внутрь щепотку специальных трав. Таким образом эльсиэр Эвиард надеялся добиться от них впоследствии какого-то определенного эффекта.

Все замечательно, конечно. И это даже не работа на кухне, а гораздо более простое занятие. Но солнце встает в четыре утра!

Знаете, надкусив яблоко, всегда приятнее увидеть в нем целого червяка, а не половину. И если яблоко — моя жизнь, то в этом случае от червяка осталась одна только попка.

Днем моей кровью опять занимался весьма довольный главный медик. Он казался чрезвычайно счастливым оттого, что может вновь вернуться к своим экспериментам. А мне приходилось мириться с его песнопениями и дурацкими травками, которые он всюду пихал.

К слову сказать, я и сама пыталась пробовать колдовать. Пока Леран не обращал на меня внимания, я искала дополнительный способ вернуться домой. Фьер периодически прилетал поглазеть на мои потуги. Но наотрез отказывался помогать. А я боялась использовать магию голоса. Осторожно подвывая мелодию себе под нос, я приманивала изумрудную материю. Но каждый раз она утекала у меня из рук, лишь позволив к себе прикоснуться. Того, что случилось в прошлый раз в лесу, не выходило и близко.

Но и эти мои занятия стали большой редкостью, потому что теперь никогда и нигде я не появлялась без молчаливой девушки, следовавшей за мной по пятам. Как мне любезно сообщил элькатэр Верден, эта особа будет следить за всеми моими передвижениями, дабы я не смогла сделать что-то недозволенное.

— Может, сожрать ее, и концы в воду? — выдал как-то Фьер. И при всей заманчивости предложения пришлось отказаться.

Вот так вот к моей попе прилип этот весьма надоедливый и любопытный банный лист.

Прошла неделя. А я боялась признаться самой себе, что безумно скучаю. Что на самом деле мне хочется вовсе не домой, в свой мир, а в горячие и крепкие объятия Лерана Дайше по прозвищу Тень. Но я каждый раз убеждала себя, что это все от одиночества и тоски по родному миру. И стоит мне помириться с Лераном, упросить его создать разлом, и готово. Все проблемы тут же исчезнут.

Но лайет Дайше не спешил со мной мириться. И встретиться с ним теперь было еще сложнее, чем раньше. Как простую служанку, во дворец господина меня не пускали без дела. Только по необходимости. А необходимость эта случалась лишь по утрам. В четыре часа. Конечно же, все нормальные люди в это время спят. И Леран не был исключением.

Всыпав в только что раскрывшиеся Нарумкулюсы травки Эвиарда, я вздохнула. У меня было еще несколько часов относительно свободного времени в полном одиночестве. Служанка, которую ко мне приставили, слава богу, в такую рань вставать отказалась.

Итак, если я сейчас выйду из дворца, обратно меня уже не впустят. Пригладив подол скромного серо-голубого платья, которому было очень далеко до наряда наложниц, я тихонько направилась гулять по замку.

Прошла мимо мастерской Лерана, заглянула в пустой полумрак. Без него эта комната выглядела безжизненной.

Двинулась дальше, прошмыгнула мимо сонной стражи и неожиданно очутилась в совсем другом крыле замка. Вокруг было так же пустынно, как и везде в утреннее время, но почему-то казалось, будто здесь так всегда. Я поднялась по лестнице, удивляясь, что в коридорах лежит тонкий слой пыли, словно прислуга редко посещает этот отсек.

Очутившись на самом высоком этаже, я замерла перед массивными дверями, украшенными великолепными рисунками.  Неизвестный художник изобразил долину изумрудно-зеленых холмов. Наверху светили сразу три солнца. Что было странно даже для этого мира.

Мне ужасно захотелось зайти внутрь, поскольку ни на одних дверях во всем замке я не видела подобных украшений. Да и вообще все окружающее убранство отличалось по стилю от остального дворца. Словно это крыло было обустроено не лайетом Дайше, а кем-то другим.

Я дернула дверь за расписную ручку в форме головы льва. Она, конечно же, не поддалась. Зато за спиной тут же раздался сонный голос одного из стражников:

— Навэр, что ты здесь делаешь? Это закрытое крыло, ты разве не знаешь?

По всей видимости, мужчина слишком хотел спать, чтобы сильнее наорать на меня. Но с каждой секундой его брови сдвигались все ближе.

— О, я — новенькая, не знала, — пролепетала я, тут же убегая в сторону выхода. — Уже ухожу!

Это место еще долго не покидало моих мыслей.

Потом был ежедневный визит к Эвиарду, а ближе к обеду я решила прогуляться по саду, точнее, тому его отрезку, что прилегал к зданию прислуги. Дальше проход для меня оказался закрыт.

Ступая по узенькой тропинке, я услышала вдали странные звуки. Словно металл звенел о камень. Любопытство потянуло вперед. И, тихонько выглядывая из-за кустов, я всмотрелась в источник шума.

На небольшой площадке обнаженный по пояс Леран высекал мечом искры из каменного истукана. Его тело блестело от влаги, разгоряченные мышцы играли на солнце, перекатываясь под кожей. Черная татуировка приковывала взгляд к мощной груди и крупным бицепсам.

Дыхание перехватило, во рту вдруг стало сухо. Как же он был красив! Его волосы, заплетенные в три косы от самой макушки, спускались по широкой спине и не мешали тренировке.

Мелькнул второй клинок, и звук ударов усилился. Теперь в руках Лерана было два меча. И я готова поспорить, что на лезвиях выгравированы какие-то буквы. Но зачем он портит оружие о камень? Это мне было не ясно.

Недалеко от моих кустов стоял стол, на котором оказались вещи лайета. Замшевая жилетка на ремнях, кувшин с водой и кинжал. Последняя вещь еще сильнее привлекла внимание, на некоторое время оторвав от созерцания умопомрачительного тела Лерана.