Пополам

— Вазис, — разочарованно проговорила, — Мия, — продолжила, чувствуя внутри негодования Лема. — Как вы могли?

Растущее непонимание полностью захватило сознание. Вот так получить по голове от дорогих сердцу андрогинов? Это ли не предательство? 

Следующим по важности в душе вспыхнуло осознание более высокого уровня нарушения морально-нравственного социального закона взаимоотношений, а именно — попытки пойти против воли наших создателей, тех, кто долгое время помогал нам, вел, словно слепых кутят, путем праведным к лучшей жизни. Это как нужно было очернить свою душу, чтобы даже помыслить о подобном произволе? 

Мой страх моментально заставил вспотеть ладони, но осанку постаралась держать прямо, чтобы хотя бы внешне не показывать, как сама ситуация нервирует и заставляет кровь стыть в жилах.

— Так-так-так, — издевательски протянул очередной незнакомец, первым делая шаг мне навстречу. На овальном лице не читалось ни единой эмоции, а синие холодные глаза смотрели куда-то сквозь меня.

На удивление Эреб никак не прокомментировал приход нового действующего лица, лишь напряжение, и до этого сгустившееся в воздухе, усилилось.

Мой тонконосый фузетто был спрятан в складках одежды, но я не могла поверить, что тот может понадобиться и что придется навести лезвие против живого существа, причем не дикого зверя, а андрогина!

— Как вы посмели напасть на нас, выкрасть ключ и явиться сюда, в запретные темницы Аскен Пет? — первоначально задуманная бравада растеклась теплотой в грудной клетке. — Обманывать нас, сближаться, — косой взгляд в сторону Мии и Вазиса, — и для чего? — обвела обозримый участок закутка раскрытой ладонью. — Собираетесь вернуть хаос в этот мир?

Составить неполную, но вполне логичную картину в голове очень помогло «ор эйн соф», которое так кстати настигло нас с Лемом на лестнице. Злополучные знакомые появились незадолго после смерти родителей, именно тогда, когда нам необходима была хоть чья-то поддержка. Примерно в одно время они втерлись в доверие к тем, кто нес бремя утраты. Как оказалось, главной целью являлись вовсе не наши сущности, а ключ, долгое время хранившийся у Изидороса Метаксис — кровного родственника, не вызывающего подозрения заговорщиков, ибо все знали, что близнецы по неведомым причинам перестали быть близки в зрелости.

— Сейя, не руби с плеча, как ты любишь драматизировать, — поморщился Дусманис, делая шаг вперед. — Мы вовсе не враги тебе.

Правая рука дернулась к потайному карману, но Лем внутри придал сил не терять голову от обиды.

— Мы те, кого в свое время Боги обошли стороной, можно сказать, обделили, как, собственно, и вас с «ор эйн соф», не правда ли? — желтые глаза хищника озорно блеснули, подтверждая такую длительную осведомленность бывшего приятеля о наших трудностях. — Неужели вам нравится быть чужими марионетками, не иметь собственного выбора, носиться с этими молитвами, соблюдать посты, выпрашивать благословения и постоянно опасаться возможности быть отвергнутыми?

Нахмурилась и быстро окинула выражения лиц других участников дискуссии.

— Мы являемся адептами ордена великого Асклепеадеса, который, как никто другой, познал на себе изощренную фантазию Богов, а в ответ, вместо того, что просил, будто бы в насмешку получил вечную жизнь, — улыбнувшись самыми кончиками губ, подхватила Мия, демонстрируя лацканы на своей мантии, украшенные уже виденным мной ранее символом — мечом, пронзающим солнце, о который молния раскалывалась пополам. Тот же знак, что был изображен на клочке бумаги, вытащенном из ключа.

Асклепеадес – откликнулось имя в воспоминаниях. Именно тот, чьи подвиги побудили меня подхватить идею Лема отправиться в паломничество. Тот, кого восхваляли в книге, одолженной из лавки. Герой сказок из детства является ведущим антагонистом последнего времени?

Мои глаза не могли сосредоточиться на одном лице. Они бегали, пытались выявить еще хоть кого-то, считающего всю ситуацию абсурдом. Но передо мной были лишь фанатичные, лишенные всякого смятения, лица и сгущающаяся тьма за их спинами.

— Неожиданно? — тихо поинтересовался мужчина, который первым отреагировал на мое приближение. — Можешь порадоваться, что встретила сразу двух легендарных личностей за сегодня: меня и величайшего Бога, но, к сожалению, упиваться этим долго ты не сможешь, — холодные голубые, как льдинки, глаза немигающим взглядом остановились на мне.

Легендарные личности? О ком он еще говорит, помимо Эреба? Неужели о том, что здесь присутствует герой мифов? Неужели…

— Убить, — пророкотала тьма хриплым и низким голосом Божества. — Мне надоело слушать твою хвальбу, Асклеп. Пришло время исполнять наши договоренности.

Мужчина на долю секунды отвлекся от меня, чтобы кивнуть той самой черной пустоте за плечом, а затем осторожно начал приближение.

— Мне жаль, Сейя, — произнес Вазис почти печально, — ты не застанешь момента, когда пантеон будет лишен власти и в мире восторжествует настоящая свобода, — его лицо озарилось внутренним светом. — Правда, жаль.

Все еще не веря в происходящее, стала медленно отступать, путаясь в складках тканевой хламиды, а на ходу пыталась нащупать скользкими ладонями рукоять стилета.

«Лееем!»

«Слушай мой голос, Сейя. Успокойся. Вдох-выдох, вот так. Я здесь, с тобой, и вместе мы сильнее их. Медленно отступай назад, там будет стена, как только упрешься в нее, тут же приседай на корточки и, не задумываясь, наноси молниеносный удар в коленную чашечку этому недоделанному божеству». 

Удар. 

«Умница! Теперь у нас есть небольшое преимущество и несколько секунд на раздумья, пока заговорщики очухаются и поймут, что не в наших силах оказать достойное сопротивление всем им сразу. Мне жаль, но я пока не могу взять контроль над телом. Видимо, мы слишком часто менялись местами, поэтому придется продолжить тебе.