Пополам

— Теперь останется шрам, — рассматривая запястье, скучающе произнесло существо.

Более не задерживаясь, двинулся быстрым шагом вперед, стараясь держаться как можно дальше от клеток. Не хватало еще, чтобы кто-то полакомился нами на пути к цели; и так уже треснули по затылку, на сегодня хватит. Спустя несколько поворотов свет стал ярче, и я замедлил шаг. Что там происходит? Подойдя еще ближе, вдруг совершенно отчетливо услышал голоса. Присел на корточки и, прижавшись спиной к стене, аккуратно выглянул из-за ближайшего угла. На удивление ничего не было видно, хотя свет все также освещал эту часть коридора. Оглядевшись, призадумался.

Наверное, это какой-то артефакт, но вот какой?

«Сейя, — позвал про себя, — есть какие-нибудь мысли?»

— «Мысли? Безусловно, спланированное и санкционированное похищение ценного артефакта лишает меня возможности подбирать иные варианты. Не думаю, что Аскен Пет является таким проходным двором!»

С каждым шагом Лема я внутренне содрогалась, довольствуясь тем, что инициатива перешла в сильные мужские руки. Помимо встреченной мохнатой твари с неправильным прикусом, я успела разглядеть глазами ор пними и других здешних обитателей. Как правило, большинство тянуло свои когтистые конечности, совершенно не заботясь о том, что их могла ждать примерно та же участь, что недавнюю товарку.

Если мы не можем их видеть, то нужно хотя бы слушать, чтобы суметь согласовать какой-то план. Кстати, тебе не кажется, что два голоса смутно знакомы?

Начала перебирать в уме возможных обладателей тенор-баритона и меццо-сопрано. Любая ассоциация моментально отзывалась иллюстративным материалом, материализующимся прямиком в голове, и часть этих воспоминаний принадлежала Лему. Поэтому постаралась максимально открыться в своих изысканиях.

«Ты думаешь о том же, о чем и я?» – наконец совладав с волнением, обратилась к своей половинке.

Душу кольнуло сильное разочарование, охватив черной пеленой злости все чресла. 

Голоса и правда казались смутно знакомыми, постарался одновременно прислушаться к разговору и оглядеть пространство, чтобы найти спрятанный артефакт.

— ...говорил, что не нужно было идти всем, — мягко произнес мужской тенор-баритон, который отдавался звоночком в общей памяти.

— Среди нас нет недоверия, — это хищное меццо-сопрано я слышал совсем недавно, но образ почему-то не шел на ум, а все попытки вспомнить лишь усиливали головную боль. Черт!

— Мы все должны присутствовать при этом знаменательном событии, — тем временем продолжал женский голос. — Разве кто-нибудь захочет пропустить освобождение Великого?

После началась какая-то какофония из обрывков разговоров, потому что, видимо, стоящие за поворотом андрогины решили разом высказать свои мысли.

— Хватит, — зазвучал, до сих пор молчавший глубокий голос с легкой хрипотцой.

Почему-то от этого нового участника дискуссии мороз пробежал по позвоночнику и захотелось немедленно покинуть негостеприимные темницы. Послышался треск и лязг цепей, как будто какое-то поистине огромное существо вставало на ноги.

— Освободите меня! — угрожающе потребовал все тот же голос.

За поворотом нарастала напряженность от тишины, и я начал быстро ощупывать стену и пол, дабы наконец отыскать артефакт. Спустя несколько томительных минут почувствовал, как металл предостерегающе обжег пальцы: где-то на уровне моих глаз к стене был прикреплен небольшой медный диск, от которого, что странно, не исходило абсолютно никакого света. Видимо, это и есть искомый предмет. Мысленно вспомнив все книги об артефактах, которые доводилось читать, достал стилет и, подковырнув диск с одной стороны, ловко отцепил его от стены. Готово! Теперь стоящие за углом андрогины должны быть видны. 

— Эреб, мы готовы… — и тут обжигающее понимание накрыло меня с головой: голос принадлежал Дамианосу.

От ужаса осознания окончание фразы прошло мимо. Спустя несколько секунд смог выцепить из общего бессистемного потока воспоминаний и второго знакомца — это Вазилиас, а точнее его мужская ипостась — Вазис. Но что они здесь делают, да еще и вместе? Не слышал, чтобы эти два андрогина когда-либо встречались. Поспешил вернуть все свое внимание разговору.

-...готовый открыть, — тем временем продолжал один из незнакомых андрогинов. — Но прежде вы ведь хотели сообщить нам, как выпустить гекатонхейров и…

— Молчать! — было ощущение, что владельца голоса мучила отдышка, либо ему просто не хватало воздуха в темнице. — Мы выпустим братьев позже, сначала отоприте дверь в мою тюрьму.

Любопытство пересилило, и я выглянул из-за угла. Небольшая группа из восьми андрогинов совещалась у решетки, что сразу за поворотом: спиной ко мне стояла Миа, а полубоком – Вазис. Это действительно они! Других участников беседы ни я, ни Сейя не знали. А вот томившееся в недрах каменного мешка существо, пожалуй, смог бы опознать любой андрогин с детства. Это был Эреб, Бог вечного мрака, единственный из небожителей, которого предали собственные братья и сестры и обманом заключили навечно в темницу. Историю о вероломстве и жажде власти как поучающую сказку рассказывали всем детям, а после и проходили на уроках истории в школе, но уже как миф. 

Когда-то Боги вместе правили на Гейенаре в мире и согласии, взяв на себя какую-то определенную роль в жизни андрогинов. Все были довольны до тех пор, пока однажды вероломный Эреб не решил свергнуть Тиния и занять его место в пантеоне. Он придумал хитроумный план по вызволению из темниц буйных и свирепых гекатонхейров, которые должны были в обмен на помощь ему в устройстве переворота получить всеобъемлющую власть над бескрайним океаном. Неизвестно, что бы произошло, если б Эреб смог осуществить свою дьявольскую задумку, но Менфра вовремя узнала о готовящемся смертоубийстве — да, Бог вечного мрака хотел лишить Тиния жизни — и рассказала обо всем вседержителю. Разгневанный громовержец собрал братьев и сестер, и они вместе обманом заманили Эреба в темницу, где после заточили на веки вечные да так, чтобы ни одно божественное существо никаким известным и неизвестным способом не смогло отпереть замок, даже сам Тиния. В мифе говорилось, что лишь дети Богов — андрогины — могли освободить отступника, но все это казалось лишь сказкой. Кто в здравом уме будет хотеть выпустить на волю Эреба? Да и как это так – андрогин может что-то, что не дано самому Тинии! Кроме перечисленного, громовержец проклял Эреба таким образом, чтобы его внешний вид отражал его же отвратительную внутреннюю сущность, дабы никто не испытал сочувствия к вечному заключенному.