Пополам

Несмотря на внушительные размеры, по какой-то насмешке судьбы или так было задумано правительством изначально, но Сенатская резиденция экономического центра республики, располагалась через дорогу от амфитеатра династии Адамиди, в котором и проходили Невольничьи Игры. Моё заявление как раз адресовано в один из отделов официального представительства закона страны, но так как уже через час в циркульной постройке предстоял масштабный бой, все члены государственной службы отсутствовали на своих местах, прибывая в ожидании зрелищ.

Девятьсот тридцать восемь лет назад официальным постановлением Сената было одобрено ввести НИ в список публичных зрелищ. С тех пор каждую пятницу и выходные дни все места овальной арены доверху заполнялись зрителями, требующих кровавых шоу при участии сосланных големов и, гораздо более редких, бесполых. Иногда против невольников выставляли свирепых хищников, но это являлось столь уникальным событием, что не достойно отдельного упоминания.

Для особой пикантности и красоты, всех участников делили на несколько типов и в зависимости от них, снабжали оружием, доспехами и обучали основным приемам исполняемой техники боя. Некоторые особенные любимцы публики, вроде Гасириона Кровавого, сумели подняться на самую вершину этой безжалостной пирамиды, благодаря своим многочисленным победам и симпатии аудитории, поднимающей их имя в списках всех статистических данных по популярности среди граждан. За это они награждались красивой кольчугой в виде крепких, но облегченных пластин и имели доступ к верхним камерам без ватаги крыс и полчищ тараканов.

Когда два исполина, заслужившие высшие звания среди невольников, сходились на арене, народ имел возможность наблюдать, насколько точные и резкие выпады могут проделать эти умельцы абсолютно вслепую: на воинов надеваются шлемы, хоть и защищающие голову от скользящих ударов, но в забралах которых отсутствовали прорези для глаз.

У амфитеатра я остановилась в нерешительности. Сегодня как раз сам император Парманеон из династии Адамиди приехал лицезреть лучших бойцов из новобранцев. Большинство членов Сената прибывали подле своего публичного предводителя. Того требовали устои общества и традиции, но оно не совсем вписывалось в наши с Лемом моральные ценности.

Отогнав последние сомнения, сделала первый шаг по широким ступеням вперед.

— Сейя, дорогая, — окликнул приятный женский голос в неформальной манере сзади.

Передернулась от такого обращения и нехотя оглянулась.

Передо мной стояла женщина с приятным округлым лицом, голубыми глазами, густыми каштановыми волосами, собранными в высокую прическу и красивыми дугами бровей. Длинный в пол белый сарафан с каймою бордовой вязи у подола пузырился от порывов теплого ветра, выставляя на обозрение высокие закрытые сандалии с игриво торчащими последними фалангами пальцев ног. От макушки до кончиков ногтей, которые выглядывают из под юбки, передо мной стоял андрогин — вылитая копия моей родной матери.

— Как я рада тебя видеть, — крепкие, вовсе не утонченно женственные, объятия сомкнулись вокруг моих плеч, сдавливая их. — Как вы с Лемом? Поздравляю с единением!

Мгновение и черты лица приобретают мужскую твердость, подбородок чуть выезжает вперёд, брови становятся темнее и обрастают жесткой вьющейся растительностью, волосы, напротив, укорачиваются. Раз, и передо мной уже стоит мужская версия, очень похожая на моего отца.

— Дядя Дорос, — сумев даже выдавить почти искреннюю улыбку, произнесла я.

Андрогины живут почти вечность, долгий век наш проходит больше, чем одно тысячелетие. Понимая, что за всё нужно платить, Боги лишили нас возможности иметь много детей. Даже ради одного ребенка приходится пройти нешуточные испытания, где цена за ошибку — смерть. Поэтому каково же было удивление, когда у нашей бабушки появились на свет однояйцевые близнецы: Клеистэнес и Изидорос — подарок небес в самом деле! Похожие как две капли воды, они являлись абсолютными противоположностями по характеру. И если в мужских ипостасях эта разница с возрастом перестала сильно ощущаться, то в женских она была колоссальной.

— Ох, любимая племянница, покажи мне Лема, хочу лицезреть, как наш мальчик созрел, — мужчина в сарафане мог бы выглядеть смешно, только не с таким телосложением как у нашего дяди — на нём любая тряпка сидела к месту.

Попыталась скрыть растерянность, понимая, что уж родственники не могут не знать об «ор эйн соф» и скрыть от них отсутствие сознания моего ор пними в голове будет сложнее всего — как-никак, но мы все успели изучить характеры друг друга со времени нашего рождения. А уж если учесть, что тёте с дядей так и не удалось даже пересечь пустоши, опекали они нас знатно.

— Мы пока ещё не научились быстрому обращению, всё-таки первый день, — неловко начала лгать, не умея и даже презирая это дело.

Спустя секунду рядом стояла тётушка Изис, смотря на меня с жалостью и даже заботой.

— Не переживай, не у всех всё получается так легко. Главное никто из вас не…

Она не стала договаривать, но мы обе вздрогнули: я от моральной пощечины, она же от своей несдержанности. Как можно даже предположить о том, что кто-то из её родных племянников станет поддаваться на зов своих половых инстинктов?!

Прикусила губу, заставив себя проглотить рождающуюся грубость.