Страница 23 из 228
Сжав ладошку друга, она поднялась с лавки, направляясь в сторону дома. Ей тоже было чем заняться. Например, закончить работу над порученным трудом.
***
– Как вам книга? Не отбила желание совать нос в дела, недостойные внимание молодой леди? – с первым же вопросом герцога стало понятно, что книга, которую Майя с таким трудом, но все же преодолела, была выбрана не случайно. Чтоб доказать ей самой, что то, за что она взялась, ей не по зубам. Не дано понять. Но нет, он ошибся, может у нее и возникли проблемы с пониманием, зато упрямства ей не занимать.
– Мне было очень интересно, особенно… – она не успела договорить, герцог, стоящий к ней спиной, у горки, повернулся с поднятым бокалом.
– Виски? – улыбнулся так «искренне», что Майе не нужно было быть семи пядей во лбу, чтоб уловить издевку.
– Нет, спасибо, – она сжала губы. Ничего, он поиздевается немного, развлечется, но пользу-то она уже для себя получила, так что все хорошо.
– Что, неужели вы считаете, что виски напиток не для дам? – конечно, все его «удивление» спланированное. – Ну, простите, шампанское подают внизу.
Герцог прошел к креслу, сел, вытянул длинные ноги, Майя моментально почувствовала себя как в ловушке, ведь теперь он преграждал ей путь, казалось, даже забирал кислород. Несмотря на то, что когда-то она выбросила из головы свои романтические представления об этом человеке, сейчас чувствовала себя неуютно, как в ловушке.
– Начнем, – он сделал глоток из бокала, склонил чуть голову, изображая готовность слушать.
Начать – самое трудное в любом деле. Майя ужасно нервничала, пытаясь построить предложения, она то и дело сбивалась, запиналась, перескакивала с мысли на мысль. И все это под внимательный взгляд герцога, и из-за него. Никогда девушка не думала, что публичное выступление, даже если публику составляет один единственный человек, может быть таким мучительным. Но, постепенно, страх притуплялся, сосредоточенность на своем задании заставляла отвлечься от реальности.
***
Необычайное зрелище открывалось перед его взглядом. Дамиан гордился тем, что своими же руками создал спектакль под названием жизнь для присутствующих тут. Дэррек понял его чувства сейчас, смотря на свой собственный спектакль в исполнении одной актрисы.
Она сидит так прямо, как это только возможно, даже в книгах по этикету вряд ли найдешь образец подобной осанки. Ее обычно белое лицо приобрело новизну – девушка покраснела. Не так, как это происходит с красавицами, известными миру, когда их смуглая кожа, кажется, чуть темнеет. А по-особенному, щеки порозовели, а глаза утратили свою прозрачность, наполнившись настоящей бирюзой. Белые кисти рук не оставляли в покое подол платья ни на секунду, теребя ленту. Интересно, а если бы платье было не таким унылым, что-то изменилось бы? В таких раздумьях, Дэррек практически не слушал то, что говорит девушка, ему приходилось прилагать усилия, чтоб отвлечься от своих мыслей и вернуться в реальность.
Когда ему это удавалось, он подмечал, что девушка, практически ребенок, обладает гибким умом, сам бы он в ее возрасте вряд ли понял так много, бросил бы книгу уже на десятой странице, а она не только ее проглотила, но еще и анализировала. Она не то, что оправдала его надежды, нет, скорее выиграла в этом бою, в котором он ставил на то, что девушка не осилит его задание, а она смогла. Но если раньше его бы это разозлило, сейчас он просто решил, что отыграется во втором раунде, а он обязательно будет.
– И вы согласны с этим? – он впервые перебил ее речь.
– С чем? – от неожиданности она впервые за вечер оставила в покое ленту.
– Что для всего есть свой возраст? Что доступное в двадцать уже запрещено в сорок?
– Нет, – это была правда, еще читая, она задумывалась об этом.
– Почему?
– Мне кажется, это слишком упрощенно. Мы же все разные, в мире не найдется одинаковых людей, если не учитывать близнецов, говоря о внешности. Если внешне мы неповторимы, то точно так же мы уникальны и внутренне. Как же в таком случае можно определить, что лично мне надлежит делать в двадцать и в сорок? Или вам?
– Например? – ему было интересно ее слушать, даже не хотелось оппонировать, она его еще видимо боится, малейший натиск заставит согласиться с тем, что он ей навяжет, но не в этом его цель. А в чем? Он сам не понимает пока.
– Вы и Соня, – она сказала это даже не успев осмыслить, ведь именно так аргументировала неправоту мысли для себя.
– И в чем же у нас совпадают интересы?
Майя поняла, что совершила ошибку, ступив на тонкий лед, ведь их личные отношения обсуждать она права не имела, тем более, если она знает, что к нему питает Соня, то насчет его намерений и чувств, может только предполагать.
– Вы разнитесь возрастом, – если быть откровенной, он старше ее почти в два раза, – тем не менее, находите общие темы, точки соприкосновения, я могу предположить, что будь для кого-то из вас это в тягость, общение свелось бы на нет. А так, получается, что одно и то же задевает струны в душе людей разного возраста.
Он был согласен с ее первым утверждением, но не с примером. Она слишком наивна, чтоб понимать, что мужчина готов выслушивать с огромным терпением любую женскую глупость, если он уверен, что, в конце концов, будет по заслугам вознагражден. И тем более, она не могла быть осведомлена в его мотивах по отношению к сестре.