Dual ч.2

 

Население: две тысячи четыреста человек. Или чуть больше. Площадь: четырнадцать с половиной квадратных километров. Или чуть меньше. Высота над уровнем моря… Впрочем, кого это интересует? Только не меня, и вряд ли кого-то другого в этом мире.

Городок Лост Хиллс вполне соответствует своему скучному названию. Мотель на его границе состоит из десятка домиков, и сейчас постоянно занят только один. Он занят мной. Появляются другие обитатели, равнодушная хозяйка выдает им ключи и принимает плату, они ночуют и уезжают, а я все еще здесь. Прошло уже больше недели, как я здесь, и почти две недели с тех пор, как сбежал с базы Агентства.

Сначала был энтузиазм. Энергия. Я рылся в интернете, я смотрел новости. Разбирательство вокруг событий во время дебатов и убийства Бена Макалистера ширилось. Скандал нарастал. Вся страна гудела. Демократическая партия избрала нового кандидата. Что-то смутно говорилось о непонятной роли в произошедшем главы корпорации “Герметис” Адама Вектора, и еще более смутными казались странные события в миннесотской ОТО. Я слушал и смотрел, я пытался понять, я готовился… По крайней мере — мысленно. Ходил кругами вокруг проблемы: как проникнуть на базу Агентства, не погибнуть и вызволить Сару? И не мог ее решить. Не мог даже близко подступиться к решению.

Обратиться к полиции? К властям? Рассказать о том, как погиб Макалистер, про “Герметис” и Агентство?

Во-первых, мне не поверят. Во-вторых, меня арестуют. Начнутся допросы и долгое разбирательство, что ничем не поможет Саре. Даже навредит — ведь в Агентстве про это наверняка узнают. И убьют ее, чтобы не осталось никаких следов.

Сейчас, по крайней мере, она все еще жива. Я чувствовал это. Тонкая будто волос нить все еще соединяла нас. Больше не было никаких видения, ни наяву, ни во сне, я не слышал ее мыслей, но все же ощущал, что Сара Корски здесь. Она здесь, взаперти, и они что-то делают с ней.

Ее тоска и страх — вот что я ощущал все это время. И это, в конце концов, заставило меня напиться.

Хранителю, чтобы опьянеть, нужно много. Зато если уж получилось — проваливаешься в черную бездну, тихую и пустую.

На следующий день я валялся с похмелья на кровати, бездумно глядел в окно, на деревья и жухлый газон, и вдруг понял, что пока был пьян, не ощущал далеких эмоций Сары и ее боли, от которой никуда не мог деться эти дни, которая выедала мне душу. Поэтому, проспавшись и придя в себя, к вечеру я отправился на Дадли-Авеню, в “Виллаж Маркет”, где купил большой пакет попкорна и пять бутылок виски. Я счел, что их мне хватит на несколько дней, а дальше…

На самом деле, я не знал, что дальше.

Близилась ночь. В мотеле и окрестностях стояла тишина. На парковке не было ни одной машины, кроме моего джипа и старой “тойоты” хозяйки. Я притащил с веранды плетеное кресло-качалку и поставил перед телевизором, на столик водрузил большую пластиковую миску с попкорном, стакан и бутылку. Открыл ее. Щелкнул по дистанционке. Из телевизора забубнил диктор, я переключил несколько каналов, пока не нашел CBS, и сделал чуть громче.

Снова Миннесота и снова выборы. Назначен новый срок их проведения, а новые дебаты состоятся через три недели, с соблюдением беспрецедентных мер безопасности. Даже после того, что случилось в Неваде, страна не хотела отказываться от главного своего шоу.

Я налил треть стакана, бросил в рот горсть попкорна, прожевал и поднял стакан. Поднес к губам. И замер.

Напиться, да? Напиться... очень заманчиво. Нырнуть в мутный глухой омут, пустой и темный, без звуков и запахов. Без эмоций. Без чувств Сары, живущих во мне. Но ведь если я перестаю ощущать ее, то и она перестает ощущать меня. Наверняка. А это значит, что я лишаю ее своей поддержки, своей помощи. Правильно поступать так? Нет.

Это больно, но нужно терпеть. Терпеть и думать, как помочь ей, как спасти. Что там говорил Генерал и повторяла за ним Диана? Дуалы — это всегда катаклизм и беды, и любая польза, которую они могут дать человечеству, несоизмерима с тем вредом, который они в конце концов приносят?

Они неправы. Дуалы — это любовь, ее высшая форма. Полное единение, которое может возникнуть у двух существ. Такие чувства, такие отношения просто не могут нести зло, и мы с Сарой способны это доказать. Полностью изменить расклад сил и отношения, снова превратим дуалов в единую общность, как попытался сделать Адам Вектор, — но в такую, которая будет нести благо.

Так и не коснувшись губами стакана, я медленно опустил его, и тут в дверь постучали.

Необычный стук. Странный. Нормальные люди не стучат так: один раз, сухо, резко, громко.

Стакан дернулся в руке, виски плеснулось, и я побыстрее поставил его на стол. Взгляд метнулся к окну — за ним горел одинокий фонарь, виднелся край бассейна без воды, и никого не было. Стук не повторялся, но я явственно ощущал присутствие за дверью.

Просто присутствие, наличие там… неведомо кого.

Я тихо поставил стакан на стол и встал. Три шага к кровати — подушка — кобура — пять шагов к двери. Вытащив пистолет, “FNP 45” с четырнадцатью патронами в магазине, которым меня снабдил отец, я бросил кобуру под ноги, снял оружие с предохранителя. Прислушался.

И снова прозвучал стук. Один. Громкий, отрывистый. Потом опять тишина. Я стоял по эту сторону двери, а кто-то стоял по ту. Стоял и молчал, и ждал, пока хозяин откроет.

Почему-то мне показалось, что спрашивать в этой ситуации “Кто там?” будет глупо. Я либо ничего не услышу в ответ, либо услышу короткое “я”, которое ни о чем мне не скажет.

Но хотя бы пойму, мужчина там или женщина… Нет. Не буду спрашивать.