Страница 21 из 76
— А что у нас за лаборатории? — интересуется Сара, но снова ей не отвечают.
Машина тормозит, и я подвожу итог:
— Значит план такой: выходим — усыпляем хранителя снаружи - проникаем в дом. Только как?
— Давайте иначе, — предлагает Сара, — как подъедем, я возьму под контроль хранителя, который дежурит снаружи. Заставляем его открыть входную дверь, и тогда стреляем этими ампулами в тех, кто внутри.
Грин живо оборачивается к ней:
— А ты сможешь подчинить его на расстоянии? Мы ж так запросто к нему не подойдем, не подпустит.
Хэвен глушит двигатель и тоже поворачивается, отстегнув ремень. Сара кивает:
— Смогу. Не такое уж большое расстояние будет. — Она смотрит в окно, словно пытается узнать место. Затем кивает. — Точно, это он.
За аккуратно подстриженными высокими кустами в разлитом по небу бледном свете луны виднеется крыша двухэтажного дома. До него недалеко, и мы, открыв дверцы машины, начинаем говорить тише. Грин выскакивает наружу первым, бросает: “Ждите тут, я пройдусь” — и спешит к кустам. Доносится негромкий шелест. Хэвен, привалившись к машине, скрестила руки на груди, ждет. Сара подходит ближе ко мне.
— Я почти не волнуюсь, — говорит она.
Киваю, не зная, что на это сказать. У меня перед глазами до сих пор стоит картина того, как она выходит из кабинета Адама Вектора — просветленная и задумчивая, с сияющими глазами… Черт! Я ревную, мать вашу, как я ревную! Каких трудов мне тогда стоило сохранить равнодушие, развернуться и молча уйти — хотелось ворваться в кабинет, схватить блондина за изящную шею и придушить, как цыпленка.
Поэтому всю дорогу до Саутгэмптона я старался не смотреть на Сару, даже когда обращался к ней, а она, такое впечатление, чувствовала себя виноватой и дважды брала за руку, отчего меня каждый раз простреливала колкая болезненная молния. Хотя на самом деле, если глядеть на все это с точки зрения взрослого человека, она мне ничего не должна и ничем не обязана, и быть верной тоже не обязана, тем более, что между нами ничего нет… Да только смотреть с этой точки зрения почти невозможно, все первобытные инстинкты самца-собственника кричат во мне: хватай ее в охапку, взваливай на плечо и тащи в свою пещеру, а если на пути попадется соперник — задави его насмерть!
Я очень стараюсь, чтобы Сара не почувствовала бушующие во мне чувства. Но мы слишком крепко связаны, или, может, что-то отображается на моем лице, потому что заглянув мне в глаза, она шепчет:
— Послушай, ты должен кое-что знать…
— Так, бро, пора за дело! — из кустов Грин показывается Грин и шепчет: — С той стороны в зарослях просвет, идем там. Вокруг дома шастает один агент. Баба, хотя я не сразу и понял. Сейчас как раз на очередной круг пошла, скоро снова появится перед входом — самое время для Сары ее загасить.
— Диана? — уточняю я. — Такая блондинка…
Грин перебивает:
— Да знаем мы Диану, кто ж ее не знает. Нет, не она, другая. Не такая дылда, но тоже плечистая. Хранитель, что сказать.
— Вы двое идите первые, мы за вами, — говорит Хэвен и протягивает Грину руку. — Дай пистолет.
— Не, пусть у меня будет.
Она глядит на него сверху вниз и твердо повторяет:
— Дай пистолет мне.
Кажется, что сейчас Грин начнет наскакивать на нее, как маленький бойцовский петух, но он внезапно смиряется. Опускает голову, сутулится и с мрачным видом сует оружие ей в руку. На нас не глядит — стыдно тебе, конопатый, что твоя хранительница тобой командует?
— Ладно, вперед, — шепчу я Саре.
Мы идем вдоль кустов, к просвету, обнаруженному Грином. За спиной тихие шаги — они с Хэвен шагают за нами. Особняк богатый, пышный. Перед ним выложенный плоскими камнями двор, на другой стороне виднеется бассейн, навес, скамейки и столики.
— А жирно ниггер живет, — шепчет сзади Грин и сдавленно охает — кажется, Хэвен дала ему подзатыльник. — Не, а чего? Шик же, и прям все напоказ. Он бы еще золотыми цепями свою домину обвешал! Знаете, кто он такой? Бывший музыкальный продюсер, до сих пор парой лейблов владеет. Теперь он карьеру по телеку делает, со своим шоу, ну и в ведущие всякой политической херни полез.
Останавливаемся на самом краю двора, в глухой тени от особняка. Бассейн и беседка в стороне озарены луной, но здесь совсем темно. В тишине неподалеку звучат негромкие твердые шаги. Из-за ближайшего угла дома появляется фигура, лунный свет падает на нее сзади, создавая мерцающий ореол. Действительно — женщина, и вправду — широкоплечая, но точно не Диана. Волосы темные, короткая стрижка. Идет, печатая шаг, чудится в ней что-то армейское. В брюках и короткой куртке, с первого взгляда можно принять за мужчину.
Она выходит во двор, поворачивает. Нас не замечает, хотя мы видим ее отлично.
— Далеко, — шепчет Сара совсем тихо. — Все-таки слишком далеко, надо ближе.
Хватает меня за локоть и тащит прямиком к женщине-хранительнице. Мы просто идем через двор к ней, и хотя она пока не видит непрошенных гостей, но стоит ей повернуть голову…
Грин с Хэвен не решаются окликнуть нас. Мы наискось пересекаем двор, нагоняя охранницу, и Сара вытягивает перед собой руку ладонью вперед, будто собирается распахнуть дверь. Крепко вцепилась в мой локоть, слепо уставилась перед собой. Воздух между нами и хранительницей, идущей вдоль стены к дальнему углу особняка, густеет, становится тяжелым, почти осязаемо плотным.
Охранница уже напротив массивных дверей, смахивающих на небольшие ворота, а мы прямо за ней. Сейчас она услышит нас. Сара громко вздыхает, и я чувствую: она наконец накрыла свою жертву ментальным колпаком.