Страница 23 из 54
Я закусила губу. – «Разверни меня, пожалуйста, лицом к ним»
«Ты что, не видишь?» - изумился голос. Я отрицательно покачала головой. – «Тем более, куда тебе, слепой, от города удаляться? За городом меньше народу, меньше шансов выжить»
«Разверни, пожалуйста» - настаивала я. Голос хмыкнул, послышался шорох, а затем меня обхватили сильные руки и вполоборота развернули – «спасибо»
«Ой» - спохватилась я – «скажи мне, пожалуйста, что располагается от меня до гор»
«Длинное поле, овраг, еще одно поле, деревенька, лес. Потом уже начинаются горы. Ты уверена, что хочешь пойти?» - руки по-прежнему держали меня за талию.
«Уверена. Скажи, по полю можно пройти?»
«Ну, дождей давно не было – поле сухое. Только вспаханное под озимые. Зрячий бы легко прошел. Ты –не знаю. И одета ты неподходяще»
Поле- сухое – это самое важное.
«Спасибо» - снова вежливо, но непреклонно, говорю я. Руки медленно покидают мою талию. Затем снова слышатся шорохи, голос уже раздается откуда-то сверху и сбоку. Я боюсь разворачиваться, теряя направление, поэтому на звук поворачиваю только голову.
«Скажи хоть, как зовут тебя, странную такую. Рассказывать буду, как встретил девушку, которая, будучи слепой, решила отправиться в путешествие в одиночку. Нечасто такое встретишь – настоящее событие, будет о чем посудачить за кружкой пива» - снова слышится смех
«А тебе обязательно знать мое имя?» - интересуюсь я
«Ну не говорить же мне – прекрасная незнакомка» - голос становится совсем уж насмешливым
«Юля» - отвечаю я
«Юля» - оно пробует это слово, перекатывая его на языке – «непривычное имя, скользящее, приятное и округлое. Хорошее имя. Прощай… Юля. Точно не хочешь, чтоб я тебя до города подвез?»
«Точно» - киваю я и слышу щелканье вожжей, которое заставляет меня передернуться от неприятного воспоминания. Простукивают мимо копыта, шелестят колеса, потом звуки удаляются и я снова остаюсь наедине с собой. Привычно уже потираю запястья и делаю шаг с дороги. В кювет я спускаюсь нормально. Но первый же шаг по полю заставляет меня усомниться в выбранном решении. В туфли насыпается земля – ледяная. Поворачиваю голову в сторону, куда уехали звуки – кричать поздно, уже вряд ли услышат. Подбираю платье и продолжаю путь. С каждым шагом в туфли попадает земля, так что я перестаю ее отряхивать – бесполезно. Хорошо, что хоть не налипает, делая ноги неподъемными. Иду, вспоминая о том, что по исследованиям ученых, человек, не имеющий ориентира, обязательно дает кругаля. Но и об этом мне поздно беспокоиться, я уже иду. Как же холодно. На поле ветер гораздо сильнее, чем в городе. Его порывы обжигают, заставляя кожу гореть, как от огня. Уже теряю чувствительность к холоду и чувствую только жжение. Как же холодно. Я едва не падаю, когда поле заканчивается. Судорожно хватаюсь за хлестнувшую по ноге траву, предотвращая падение. Значит, я дошла до оврага. Подвязываю платье, чтоб не мешало спускаться, разворачиваюсь задом к оврагу и, нащупывая травинки, цепляясь за них, спускаюсь. Достигнув дна оврага, соступаю на гальку. Шум воды, вернее, плеск, подсказывает, что здесь не слишком глубоко. Если бы было глубоко – река текла бы тихо, так плещется она только на перекатах.
Облегченно вздыхаю – значит, я смогу ее пересечь. Разуваюсь – о, мама, какая же холодная галька! – и сначала полоскаю туфли от накопившейся в ней земли. Вода – ледяная. Но обратного пути у меня тоже нет, я не знаю, куда я попаду, повернув обратно, а путь вперед мне известен – поле, деревенька, лес, горы. О, зачем я задумала это путешествие? Сидела бы сейчас в тепле, пекла бы пирожки. Я ведь люблю готовить, очень люблю. Только не люблю, когда меня начинают слишком уж нагло использовать. Как-то это коробит, согласитесь? И все же это лучше, чем этот пронизывающий холод поздне-осенней погоды и предстоящее мне купание в ледяной воде. Вздохнув, закатываю повыше платье, долго мнусь с ноги на ногу в нерешительности. Если здесь мне холодно, то в воде – вообще околею. Потом решаюсь – если я долго буду стоять на одном месте, я с не меньшей вероятностью околею. Первый же шаг заставляет меня вскрикнуть. Ледяная вода обжигает не хуже плети. Тогда я решаю быстрее пройти эту переправу, постаравшись отрешиться от ощущений.
Куда там! С каждым шагом становится все глубже, меня уже трясет от холода, даже зубы начали стучать. Я никогда не думала, что зубы могут так громко стучать. Руки тоже трясутся, и очень сильно. Так сильно, что я боюсь упустить туфли. Вперед, только вперед, развернувшись, я могу пойти вдоль течения или как угодно, прежде чем снова выйду на берег, так что лучше не сбиваться с направления. Вода доходит до колен, потом до середины бедра и я уже начинаю опасаться, что искупаюсь полностью, как она начинает спадать. Сшагиваю на берег, воздух уже не кажется таким ледяным. Тело пышет жаром. Кожа только нечувствительна – трогаю ее, а она практически не чувствует нажатия. Зато жар колет иголочками. Одеваю ледяную обувь и иду, чтобы хоть как то согреться. Платье пока не развязываю, мне еще подниматься. С этой стороны склон оказывается не таким крутым, я поднимаюсь, не цепляясь за траву, а только сильно наклонившись вперед. Ходьба разогревает ноги, но при каждом шаге противно хлюпает. И разогреты только те места, которые открыты – ступни по-прежнему ледяные. И меня по-прежнему трясет. Я иду. Долго иду, молча, упорно, сосредоточившись только на шагах. Шаг, еще один, третий, четвертый… Видимо, это поле припасено для выгула скотины, потому что его не пахали. Возношу благодарение небесам. И снова сосредотачиваюсь на шагах. Я несколько раз сбивалась со счета и начинала с начала, уже не пытаясь сосчитать, сколько сделала шагов, а просто хоть чем себя занимая. Неожиданно бьюсь бедром обо что-то. Вскрикиваю, останавливаюсь. Ощупываю препятствие. Подозрительно похоже на забор. Значит, я уже в деревне. Ноги высохли, поэтому я поспешно развязываю платье, уже не опасаясь, что и оно намокнет и будет тоже меня холодить. Потом осторожно продолжаю движение. Судя по тому, что чувствуют мои ноги – я вышла на дорогу. Поэтому я корректирую движение и стараюсь идти вдоль нее. Слышу приближающиеся шаги.