Страница 64 из 70
Н-да? Боязно как то. Но и русалку покатать интересно. Осторожно, с опаской приближаюсь. Она старается не шевелиться, что, правда, довольно сложно сделать, качаясь на волнах. Наконец, оказываюсь у самой воды. Вроде нападать не собираются. Ручки осторожно и медленно, чтобы не испугать, высовываются из воды и восхищенно поглаживают древесину палки, стрелу метлы.
«Можно?» - робко интересуется она
Задумываюсь, потом киваю. Она привычно взмахивает на возвышающуюся поверхность… и с плеском съезжает обратно в воду с другой стороны. Чешуйки-то скользкие. Выныривает, смотрит с тоской на меня. Сдаюсь.
«Давай впереди меня, я тебя рукой поддержу»
На этот раз процедура посадки оказывается удачной. А она холодная. И чешуйки-то как блестят! Серебристые, чешуйка к чешуйке, округлые, но с зазубринками – красота! Картина Репина – сидят две девушки на метле. Одна вроде нормальная, у второй хвост наполовину в воде полощется. Где-то сейчас репортеры? Снимок-закачаешься! Осторожно поднимаюсь вверх. Она вскрикивает и вцепляется в меня. Знаем-проходили. Керин, вон, так вообще синяков тогда понаставил. Поэтому поднимаюсь весьма осторожно. Она, хоть и вцепилась в меня, но глазки-то заблестели, ни на секунду не зажмуривается, во все глаза смотрит на открывающиеся виды. Осторожно же лечу к берегу. Пролетаем береговую полосу, пролетаем плато, что сверху, где поле с травой – а дальше, оказывается, саванна. Огромные пространства спекшейся земли, песка и редкие деревья. Но для нее даже это – целый новый мир. Она даже дышать забыла, боится упустить хоть какую мелочь. Подлетаю к ближайшему дереву, опускаюсь рядом с ним. Она восхищенно перебирает листочки, говоря мне, что никто еще из русалок не трогал настоящих деревьев прямо на земле, срывает листики и пытается сплести из них венок. Получается плохо, но она в восторге, заливисто смеется и не переставая трогает, трогает – запоминает. Потом просит показать ей траву, что я и делаю.
Усаживаю ее в тени дерева и она знакомится с травой. Вместе с травой листья, оказывается, прекрасно сплетаются в венок, который она торжественно водружает себе на голову. Ей интересно, а я, если честно, уже спеклась. Такая духотищ-щ-ща-а-а!!! Потом она просит показать мне еще чего. Снова поднимаемся в воздух и летим вглубь земли. Еще дальше начинается пустыня с огромными барханами песка. Она снова восхищена, говорит, что никогда не видела землю в таком состоянии. Охотно ей верю. Просит опустить ее на землю. Она хочет почувствовать себя человеком. Просит-опустим. Подлетаю ближе к земле. Она соскальзывает с метлы и приземляется на бархан. Со смехом трогает песок, насыпает его на себя, закапывается в него. Так, наверное, ведут себя моряки, впервые после долгого плавания ступающие на землю. Я наблюдаю за ней, а самой хочется ледяной воды, жара неимоверная, я скоро зажарюсь. В тенечек бы. Она вдруг вскрикивает и поспешно счищает с себя песок. Но вместе с песком сходят и чешуйки. Она с ужасом смотрит на свой оголившийся хвост и корчится от боли. Мне тоже за нее страшно – что с ней. Выглядит это как-то противоестественно и жутко. Подлетаю, подсаживаю ее на метлу и несемся к морю. Она дрожит от боли и страха. Хвост уже не блестит, он тусклый и местами, простите, облезлый. И, похоже, этот процесс продолжается. Похоже на жаре и в сухости, она форменным образом в тараньку превращается. Вживую.
Подлетаем к морю и осторожно спускаемся. Она тут же соскальзывает в воду. Но изменения уже слишком сильны. Чешуйки, подхлестнутые водой, срываются с хвоста и всплывают к поверхности.
Она в ужасе смотрит на свой лысеющий хвост:
«Что же это? Что же теперь будет?»
Подлетаю к ней:
«Так, не паникуй. Самое главное – уберечь твой хвост. Давай сплетем ему что-нибудь из водорослей, чтоб не больно было за камушки задевать. Ведь в воде же тебе не больно?»
Она отрицательно мотает головой и срывается за водорослями. Возвращается очень быстро, тащит огромные нити водорослей, а у самой руки дрожат.
«Не расслабляйся, расслабишься – запаникуешь, давай плести» - она снова кивает и показывает, как ее учили плести – чем-то похоже на макраме. Слава Богу, в детстве я изучала макраме, так что изучить это способ плетения мне было несложно. Какое-то время мы сосредоточенно плели – она в воде, боясь и прилечь, и на берег выползти, я – на метле, недалеко от нее, волны меня всю вымочили, но оставить ее я не могла. Получившееся полотно тщательно обвязали вокруг хвоста, закрепив опять же, водорослями
«А дальше что делать?» - она жалобно смотрит на меня. Быстро соображаю:
«Во-первых, теперь тебе временно нельзя на глубину – тебя давлением раздавит, в холодные моря не плавай – защищать тебя сейчас нечему» - она, как заведенная кивает, все еще не в силах поверить, что родной и такой привычный хвост вдруг подвел – «тебе сейчас нужно чешую наращивать, значит, тебе нужно есть что-то, что содержит вещество, сродное твоей чешуе, в больших дозах» - она снова кивает, шок проходит и ее начинает трясти – «самое главное, не паникуй – хвост отрастет, но лучше бы тебе показаться знахарю, они ведь у вас есть?»
Она снова кивает и поднимает на меня глаза:
«Отойди, пожалуйста»
Непонимающе смотрю на нее. Вот нет, чтобы спасибо сказать!
«Отойди» - она стискивает кулаки – «Я очень есть хочу»
Мама! Меня моментально сносит. Надо было с этого начинать, даже объяснять бы не пришлось. Ой, чувствую, кому-то у этих берегов может не поздоровиться, если она тут решит чешую отращивать. Вечно хочешь чего-то хорошее сделать, а получается… Все, не как у людей
«Тогда, видимо, нам пора прощаться?» - вздыхаю