Страница 60 из 70
Проснулась, как всегда, от жуткой холодрыги. Факелы уже давно погасли, но темнота храма не абсолютна, уже виднеются очертания предметов - светает. Подползла к так и не убранным спальникам, завернулась в один, расчистила место от мелких острых камушков и снова провалилась в сон. В следующий раз проснулась от возни моих спутников. Оба молчаливые, серьезные, собранные – расфасовывают все по седельным сумкам, собираются в дорогу. Встала, потянулась, хрупнула шеей и стала им помогать. Собрала спальники, разложила общие пока не собранные сокровища по габаритам, чтобы как можно компактнее уложить их в сумки. Все это делалось молча. Уже не просто рассвело, солнце уже жарило вовсю, в храме теперь даже не смотря на отсутствие горящих факелов, было относительно светло. Собрались. Наших четверых лошадей как раз хватило, чтобы собрать все награбленное и плотно-плотно упаковать. Теперь была очередь за моими вещами. Собрала все – благо их совсем немного. А что делать со сферой? Ладно, возьму ее, пусть души здешних людей получат новое воплощение. А историками-археологам – да плевать мне на них – каждый волен верить, во что хочет и изначальная культура – не единственный способ жить. Вывели лошадей, оглянулись опасливо – спокойно, птички щебечут, солнышко светит и никакого намека на огромных летающих монстров. Сели на лошадей. Я оглянулась на тропинку, по которой мы приехали. Сават…
«Пошли. … Он не вернется» - хрипло сказал Керин.
Оглядываюсь на него. Он смотрит с мрачной решимостью и обреченностью. Нелида на меня не смотрит совсем, она мыслями далеко-далеко, в дороге.
«Пошли» - покорно вздыхаю я.
Разворачиваемся задом к пройденной дороге и продолжаем движение. Опустевший храм остается позади, как и полянка, на которой мы потеряли еще одного человека. Лес провожает нас щебетом и шорохом опадающей листвы. Очень скоро этот огромный лес сменяется обычным, ничем не примечательным. За все время поездки мы не обмолвились ни словом и я решила исправить эту ситуацию.
«Керин, расскажи мне про свой народ, я про вас ничего не знаю»
«А что тебя интересует?»
«Мне интересно знать теории вашего происхождения»
«У нас нет теорий – у нас есть знание. Мы – созданная раса»
«Созданная? Это как?»
«Уже совсем давно, более семисот лет назад один ученый маг-генетик решил усовершенствовать человека, улучшить сотворенное. Он взял все лучшее от людей, убрал все недостатки, присовокупил все возможные варианты усовершенствований и создал геном нового вида. Создал нового человека. Но, как и любое искусственное творение, оно не могло долго поддерживать свое постоянство и не могло воспроизводить копии с устойчивым в поколениях геномом. Более того, выяснилось, что эта, казалось бы, лучшая разработка гораздо менее устойчива. Полевые испытания показали, что природный вид, который почитался этим ученым как несовершенный, гораздо более устойчив и, одновременно, мобилен. Тогда ученый стал выискивать новые формы – менял и комбинировал, добавлял и отнимал, но лучшего у него не получалось. Природная форма, несмотря на все свои недостатки, неизменно оказывалась гармонично продуманной. А занимался он этим не одно десятилетие и идея превзойти сотворенное стала для него навязчивой. Но он не только не мог найти гармоничное сочетание свойств организма, он не мог еще и сделать свое творение устойчивым. Впрочем, до сих пор это никто не может сделать»
«Но вы, как я посмотрю, очень даже устойчивы»
«Это заслуга Творца»
«А? В смысле? Вот прямо натурально?»
«Так записал он сам в своих записях. Я же говорю – у нас не теория, у нас знание. Он сам описывал все, что делал. Все выкладки генетические, вся история создания. Дневник его жизни. Этот ученый почитаем нами и мы в обязательном порядке знакомимся с выдержкой его трудов и жизни. Каждый из нас знает, откуда пошел. И вот в тех же записях рассказано, как мы стали возможны. Слава об этом ученом разлетелась по миру и в один день, написано в дневниках, Творец заглянул к нему и спросил, настолько ли важно ему повторить природные творения. Ученый ответил, что хочет, чтобы его творение жило и он хочет, чтобы его имя стало нарицательным. И показал свои наработки Богу. Тот хмыкнул, спросил – как он, ученый, хочет обозначить, что это именно его, улучшенные люди – на вид, так самые обыкновенные. Ученый задумался и решил, что у его людей буду другие уши – самое простое, на его взгляд решение и в то же время, очень отличительное, и эстетически непротиворечивое. Как он пишет в своем рабочем дневнике, Творец хмыкнул, пожав плечами и, сказав - «И чем не эльфы?», сделал творение устойчивым. Механизм этого действия так и остался непонятным для ученого, он запомнил только ощущение невероятного тепла и умиротворения»
«И вот каждый из вас вот все прямо так подробно знает?»
«Так никто ничего не скрывает, оригиналы записей лежат в нашей центральной библиотеке, а уж сколько копий, выдержек и магических слепков – даже не считают. Шутишь? Это книга нашего создания, как ее можно не знать или скрывать? »
«Да-а? Не шучу, люди, вон, только догадываются. Никаких записей об их творении у них нет, хотя. Вроде, были. К примеру, та книга, храмовая – тоже, своего рода, реликвия. А сам видишь, люди от этого отказались. Так что не шучу ни разу, мне в самом деле интересно ваше отношение к этому… И что было дальше?»
«А что дальше? Ученому понравилось название, которое нам дал Бог, и он оставил его за нами. В том, что в нашем творении учувствовало божественное провидение – знаем только мы, эльфы, да такие вот, отдельные интересующиеся, коих мало. Для остального мира этот ученый так и остался единственным гением, кто смог повторить творение Бога – создать устойчивую жизненную форму. Было ли на самом деле так или ученый за столько лет упорного труда и одержимости идеей немного поехал головой – это у меня не спрашивай, тут между нами единства нет. Единство только в том, что мы – раса сделанная, усовершенствованная»