Страница 44 из 70
«Ну вот что его все идеализируют? Ну создал он этот мир, а кто знает, может он только миры создавать и умеет?» - я эмоционально размахиваю руками и активно помогаю мимикой своим словам.
«Тебе никто не говорил, что ты жуткая богохульница?» - теперь в его глазах смех.
«Ой, да кто бы что там говорил… Сам вообще веришь в его отсутствие! И во-вторых, я не договорила – а как же свобода воли для созданного?»
«Но не тогда, когда они творят бесчинства!»
«И что бы ты сделал на месте Творца?»
Он замешкался, ошеломленно на меня посмотрел:
«Не знаю. Неисповедимы пути и помыслы Творца. Я – не он, и не могу решать»
«Вот здорово. А вот представь, что подошел к тебе Творец и спросил: Ты видишь, как жесток твой мир, как ты посоветуешь его исправить? Что бы ты посоветовал?»
«Творцу? Посоветовал? Кто я такой, чтобы советовать Творцу?»
«А вот как критиковать – так первый»
«Ну, может, уменьшить зло творящееся?»
«Угу. И как? Взять за руку провинившегося, каждого и отвести в угол? Или уничтожить – вы это любите. А как уничтожать – каждого согрешившего или только уж особо зверствующих? И еще – как ты можешь представить уничтожение только одного зверствующего индивида? Что, Творцу за каждым отдельно гоняться – мол, поди сюда, противный, все равно я тебя достану – лучше сам подойди, а то хуже будет? Как ты себе это представляешь? И даже если предположить, что ну может это сделать Творец, ну вот уничтожил злого – а у него деть малой, жена, собака, куры не доены. Один убитый Творцом – минимум двое им же обиженных за несправедливость – любят же, убитого. Или уничтожать местность, со всеми этими детьми малыми, женами, собаками и курами, в которой эта сволочь проживает? Чтоб другим неповадно было? Но тогда погибнут и те, кто этого не заслуживал и плохого не делал. И как Творцу поступать?»
«Но неужели он может на это спокойно смотреть?»
«Ага, значит, речь уже не идет о том, что он сбег позорно?»
Прошелся нервно туда-сюда, взмахнул руками, сел, встал, ухватился за голову, приблизился вплотную:
«Я теперь не знаю, что думать. Сбила ты меня. Раньше я был абсолютно уверен в своей правоте, а теперь… Но если он здесь, как он может терпеть такие бесчинства?»
«Ну подумай сам – во-первых, это его творение, он его любит, любая мать меня поймет, как, впрочем, и отец. Во-вторых, на мелочи Творец не сможет разменяться – масштаб не тот, поэтому если начнет мстить, то несладко будет всем. В-третьих, а вдруг он сам еще только узнает свой мир? Ну кто его знает, вдруг он тоже путешествует, знакомится – ужасается, любуется, радуется, огорчается – на то, каким получился его мир?»
«Ты о нем говоришь, как о простом человеке»
Пожала плечами: «А почему бы и нет? Никто не знает, какой он – он может быть любым. Вон, мне даже как-то говорили, что он может прикинуться любым существом – хоть голубем, хоть собакой, хоть случайным прохожим. Или ты его воспринимаешь исключительно как что-то такое до ужаса серьезное и строгое?» - смеюсь.
Мой смех подхватывают и мы сидим на берегу и ржем уже вдвоем.
«Знаешь, а может, ты и права»
«А раньше ты не мог сам до такого додуматься? Это же вроде все логично?»
«Раньше мне слов таких никто не говорил. Спасибо тебе»
«А, может, вернешься тогда обратно? Вдруг тебя там кто-то давно ждет?»
«А пойдем. Что мне, в самом деле, тут оставаться, если ты напрочь перевернула мои взгляды?»
«Ну вот, ты уже и улыбаться, как нормальный начал. А то когда я тебя увидела, хмурый был, аж жуть»
«Побудешь тут хмурым, проведя в одиночестве несколько лет»
«Несколько лет? Мама! Удивляюсь твоей стойкости. А как мы теперь выбираться будем? Я этих мостков очень боюсь, они хлипкие»
«У меня лодка есть»
«О! Это дело»
Переходим по берегу. Он не заходит домой, говорит, что ему там нечего с собой брать. Все самое для него важное он оставил там, в городе. Лодка старенькая, утлая, но добираемся до другого берега без приключений. Снова идем по лесу, болтаем ни о чем. Он рассказывает, как жил там, на островке, какая рыба вкусная в озере, какие водяные травы можно собирать и готовить, как охотиться, как освещать и отапливать помещение. Я слушаю, затаив дыхание. Интересно. Незаметно подходим к живой ограде. В ней – брешь, через которую мы и просачиваемся. Похоже, этой брешью мой знакомый очень часто пользовался, у него так привычно получилось просочиться, что я только прицокнула от зависти. Сама я продиралась сквозь эти сучья, ветки и прочую древесную гадость с большим трудом. А протиснувшись, уткнулась носом в спину провожатого. Выглянула. Мы стояли сбоку от входа в знакомый сад. Стояли на площади – большой такой, мощеной. Там толпилось очень много народу. А перед входом стоял строй всадников в очень красивой одежде и мой знакомый, тот, что водил меня и все показывал. Стоял и смотрел… На светящуюся дорожку, с которой я спрыгнула. Так вот куда она вела. Вот бы весело было, иди я по ней! Точно бы огребла! Хоть и знаю, что меня заподозрить не получится, у меня алиби – я вернула домой заблудшую овцу, но все-таки старательно делаю вид, что понятия не имею, что тут происходит. А этот, который градоначальник, стоит и напряженно смотрит на дорожку. В руках у него стеклянное фиолетовое деревце. Маленькое, симпатичное. Чем то оно мне не нравится… Перед глазами промелькивает день, когда мы с Медвяной прощались с ее городом. Как она полезла в карман и достала оттуда брелок в виде сердечка с фиолетовым деревцем внутри… Блин, а похожее деревце… Что-то я его боюся…