Страница 32 из 132
Наблюдая, как капли дождя ударяют о листья, барабаня мелодию стихии, Катарина зевнула. Пасмурная погода, помимо дождя, принесла с собой депрессию и грустное настроение. Хотелось спать даже после десяти часов сна. Похоже, единственному, кому погода не помешала, был кот. Катарина уже час пыталась придумать ему кличку. Но сказывалось то, что домашних животных она не держала вовсе. А ящерицу, которую она приютила после аварии, сбежала от неё на третьи сутки. После перебора "Пушков", "Мурзиков", "Барсиков" она впала в отчаяние. Все они были слишком "карамельными, сладкими" и не подходили этому исчадию ада в черной накидке адепта.
"Стоп. "Исчадие ада" длинное и не приживётся, а вот милое "Адик" - крошечный ад локальных масштабов", - подумала она и посмотрела в сторону животины.
- Кис-кис! Будешь Адиком? - Кот дёрнул ушами и спрыгнул на пол, подбежал к Катарине и сел напротив девушки. - Адик? - Катя еще раз позвала его.
- Мя-аа-у, - протянул он в ответ, блеснув своими, словно светофор, глазами. Кот со странной кличкой "Адик" прыгнул на колени девушки и начал ластиться и мурлыкать, будто бы и не было утренних покушений на его жизнь. Вскоре он и вовсе уснул, свернувшись калачиком. Чтобы не беспокоить мирно сопящий и успокаивающий её антидепрессант, Катя устроилась поудобнее, и, облокотившись о стену, уснула. Проснулась она в тот момент, когда Слава накрывал её одеялом. Кот уже сбежал по своим делам, а за окном ещё не стемнело.
Дождь остановился. За окном царил мрак. Предвкушая длинную ночь, он своими темными волокнами накрывал всё вокруг. Его потревожил всполох молнии, ударивший в одно ближайших зданий, стоящих недалеко от ратуши. Осветив округу, он передал всю свою силу сухим деревяшкам и заставил их загореться. Огонь мигал и становился ярче, или пропадал совсем, а затем снова освещал пространство вокруг. Этот вальс всполохов продолжался недолго. Вскоре дождь смыл огненного паразита со скелета здания, остались лишь обуглившиеся деревяшки.
Последующие два дня начинались столь же беспокойно. Как и до этого, Адик делился завтраком с Катей, а та, в свою очередь, верещала от испуга, когда просыпалась. Но на четвёртое утро кот не пришёл. Как его не звали, не приманивали едой, он так и не явился на зов. Пропащая душа явилась на следующий день в обед. С сытой и довольной мордой, он пришёл и улегся, как ни в чём не бывало рядом с Катариной.
Дождь продолжал лить. День за днём тучи оставались свинцово-серыми. Казалось, что к ним проведён божественный трубопровод, и вода продолжает стекаться из всех окраин мира в эту, забытую всеми, деревеньку. На пятые сутки закончились запасы питьевой воды - пришлось фильтровать дождевую при помощи золы от костра. Вода была со вкусом горелой древесины, но для питья сгодилась. Вороны и голуби разлетелись от развалин, боясь нового, неведомого хищника. Яблоки заканчивались. Единственным сытым оставался Адик, но мышей он больше не таскал - либо оказался запасливым и решил не переводить на людей еду, либо мыши тоже разбежались. На восьмой день они проснулись не от шума дождя или всполохов молний, а от лучей солнца, игриво светящих в щели и отверстия крыши и окна.
Съев обильный завтрак, собрав вещи и умывшись, вся компания направилась пополнять запасы. Яблочный сад сверкал в лучах дневного солнца. Собрав с земли достаточно плодов, сброшенных на землю ветром, Катарина и Слава вернулись на главную улицу, вымощенную камнем и ведущую из деревеньки в сторону столицы. Кот всё это время оставался за оградой и не спешил заходить в сад, трава в котором была мокрой от росы.
Солнце было наверняка самым прекрасным явлением природы за эту неделю. Катарина смотрела на него, прищурившись, и сделав импровизированный козырек от кепки своей ладонью. Адик спешил за ними. Выбирая себе более сухой путь, перепрыгивая лужи, в попытке найти сухой островок у себя под лапами. Вымытые за время дождя ямы с водой блестели в лучах солнца, словно зеркала.
- Мне нужно помыться, - сказала Катарина, покраснев. - На карте я видела небольшое озеро, там можно и одежду постирать. Я не мылась целую неделю. Ты не представляешь, как всё начинает чесаться. Мне порой кажется, что блохи с Адика прыгают по мне и начинают строить в моих волосах себе домики или возводить особняки.
- Ну... это тебе нужно, - едва слышно произнёс парень в ответ, - Я вчера душ принял, - он посмотрел, щурясь на Катю. С непривычки солнце казалось ярким и слепило глаза.
- Ты...ты д-душ принимал?? И словом не обмолвился? Ты знаешь, как трудно расчесать волосы, если они такие грязные! - она надула щёки и уставилась на Славу, ожидая объяснений.
- Ну, это был не совсем душ в твоём обычном понимании. Дождь же на улице был. Я понимал, что это была последняя ночь в развалинах. Не волнуйся, устрою я тебе купальню.
Катя обижалась недолго, она нашла утешение, взяв на руки кота, который продрог от дождевой воды, но всё следовал за путешественниками. Укутав его в свой халат, как младенца, девушка несла свёрток на руках. Материнский инстинкт сработал на все сто процентов. Адик как не пытался, не мог выбраться из плена ткани. Смотрелось это довольно мило. Похожий на кокон гусеницы, кот вертел головой и пытался всячески уцепиться зубами и вырваться от столь дотошной опеки. Свобода - это единственное, что интересовало его. Он не отвлекался на призывы "кис-кис", даже кусочек мяса, спрятанный про запас не заинтересовал его. Вскоре Катарине надоело играть с ним, и кот был выпущен на волю.
Время подходило к полудню. Солнце находилось в зените и сушило землю после недельного заточения водного натиска. Поселение осталось позади, они прошли всего пару-тройку километров. Но Кате казалось, что они прошли больше десяти. Ноги гудели, хотелось упасть в траву и полежать, понежиться в тёплых лучах. Адик иногда пропадал в высокой траве, но возвращался с добычей и продолжал свой путь. Когда ему надоедало бежать, то он взбирался на правое плечо Славы. Сам мужчина против ничего не имел. С животным на плече он походил на пирата - героя старых приключенческих романов. Вскоре показался край леса, который, судя по карте, тянулся почти до побережья моря, к которому стремился их путь.