Страница 92 из 95
Глаза в глаза со мной.
- Как ты себя чувствуешь?
Неосознанно кривлюсь в смятении, еще миг, еще напор – и комкаю в душе страх.
- Генрих, верно? – едва слышно, да так, что только по губам сие прочитать.
Обмер на мгновение, вздернув бровями. Тугие, нервозные рассуждения внутри себя – и, наконец-то, волнительно прикрыв веки, закивал головой.
- Да.
Рассмеялась я. Истерически рассмеялась, хоть и с последних сил, сдерживала предательский звук. Смущенно, болезненно зажмурилась.
- Догнала… наконец-то, я тебя догнала.
Несмело провел рукой по щеке, отчего вмиг распахнула я ресницы и уставилась на него. Сжимаю его руку в своей.
- Только не уходи больше никуда. Молю…
- Да куда я? Хорошая моя… Лили…анна.
Невольно рассмеялась, чувствую, как заливаюсь краской.
Неуверенное, душу выворачивая наизнанку до бешенного трепета внутри, движение – немного привстал, подался ко мне ближе. Но и сама уже реагирую – тянусь к нему со всей любовью и жадностью, тотчас срастаясь, впиваюсь в его губы своими сладким, взрывным, бесстыже жарким поцелуем…
***
(Л и л я - 5)
- Привет, родная моя.
Наклоняется, чтобы поцеловать. Живо отвечаю участием. Но еще миг – и, едва попытался отстраниться, как тотчас хватаюсь за лацканы рубашки и тяну на себя. Поддается, присаживается рядом. Все еще на расстоянии дыхания. Рычу сквозь смех:
- Шалевский, забери меня отсюда!
Печально улыбается, поджимая губы.
- Хорошая моя, солнышко, ну, ты же знаешь. Я уже говорил с врачом. Хотя бы еще одна неделя, а там и на дом переведут.
- Я уже больше не могу здесь, - сюсюкаю. – Мне тебя так не хватает.
Хмыкнул внезапно. Загадочная ухмылка проступила на устах. Неспешно отстраняется – вынуждена уступить. Движение рукой в карман – и вдруг что-то достал оттуда. Еще сомнения – и протянул мне неуверенно.
Обмерла я, не веря своим глазам. Невольно помедлить, но буквально секунды – и жадно выхватываю из рук. Смеется Гоша (не реагирую). Ошеломлено тараща очи, оглядываю подарок со всех сторон.
- Реально? – взгляд на Генриха. – Тот самый… медальон?
Пристыжено заливаясь краской, смеется.
- Да не думаю… просто, похож очень.
- Да вообще! – вскрикиваю. – И форма, и изображение, и сам лик, вид Девы Марии, да и то, что с обратной стороны она с маленьким Иисусом! - все еще не веря, ошарашено мотаю головой. – Спасибо, хороший мой!
Стремглав бросаюсь на своего мальчика и тотчас сжимаю в объятиях. Сладкий, страстный, затяжной поцелуй. А затем отстраняюсь, бесцеремонно сама пытаюсь нацепить на себя свою, нашу с ним, «клятву».
Взволнованный, радостный взгляд смущенному Шалевскому в очи.
Качает головой.
- Что? – удивилась я.
Шумный вздох, невольно выровнявшись на месте.
- Да всё еще не могу поверить, что это – правда.
Ухмыляюсь.
- О да, есть такое…
- И главное, почему… как?
- Гош… - жалобно шепчу.
- А? – удивленно вскидывает бровями. Взгляд мне в очи. – Что?
- Давай, - несмело шепчу, движение ближе. Хватаюсь за ворот его рубашки и игриво начинаю тот теребить. – Мы потом… обо всём этом поговорим. А сейчас…
Многозначительно улыбаюсь. Не сдержался и Георгий. Движение ближе и, едва уже не касаясь меня своими губами, шепнул:
- Ты думаешь, эта кровать нас двоих выдержит?
- Но уже же выдерживает?
- Я про резкие движения, - коварно смеется.
- А мы резко не будем, - словно заговор уже проговариваю.
- Ты – и не будешь? – хохочет. Поддаюсь на настроение и я, заливаясь (устыжено) звонким смехом.
- Я постараюсь. Ну? – дую губы. - Пожалуйста… - взмолившись, шепчу, вмиг уже обилась вокруг шеи и потянула на себя, укладываясь на подушку. Ведется: ловкое движение – и повис сверху.
- И всё же, - рычит, хотя и целует урывками в губы, шею, ключицу, грудь… - я бы немного подождал, пока ты окрепнешь.
- Шалевский, - болезненно тяну слова. – Я уже не могу… сколько лет уже этого жду.
Обмер, словно от выстрела. Обомлела и я, осознавая как не вовремя оговорилась.