Страница 89 из 95
- Всё еще бесит имя Лиза, да? Или свыклась?
Молчу. Таращусь только идиотически.
- А ведь, практически, - продолжает, - то же, что Эльза. Верно? – смеется. – Что тогда не давала себя называть так, что сейчас перебираешь имена.
- Когда тогда? – сухо, едва различимо.
- А ты еще не догадалась? – хохочет. Дышит теплом на ладони. Украдкой взгляд мне в лицо из-под ресниц. – Нани… Я – Нани.
Поморщилась я, прожевывая несказанные слова.
Еще один вдох, и заикаюсь от шока:
- Н-но как? Когда?
Усмехается.
- Я помню, что ту жизнь, что эту. Только пришлось бродить туда-сюда. И переходы – это либо болезни, либо кома, как у вас с Гошей.
- Аня…
- Угу, - качает головой. – Здесь я – Аня, а там Нани…
- Но почему ты уходишь? Почему ты прыгнешь? – жалобно.
Печально улыбается, на мгновение поджав губы.
- Не мне тебе рассказывать, как сложно выбирать свой путь. Однако… если здесь – твое счастье рядом с Генрихом, то мое – лишь там. Я должна уйти. Должна. Меня ждет мой Пиотр и наша девочка. Я им нужна. Куда сильнее, чем тебе и Лиле-Первой. И лишь там я буду искренне и полноценно счастлива.
- А здесь? Где этот Пётр?
- Не знаю, - качает головой. – Сколько искала. Помнишь еще меня из Велау? Ты, Эльза, как раз ушла, а я – сильно заболела. При смерти. А тут, в это время, – сама знаешь, что попыталась впервые сделать. И попала я, современная, туда – прожила там те года, пока Эльза скиталась, и пока Анна не пришла и не забрала меня к себе. И у меня всё сложилось. Я была безмерно счастлива. Но Анна ушла, ты ушла, вновь ушла, - и я заболела. Не знаю почему. Вроде, и не сильно по двоим вам убивалась. Хоть и умерли на мельнице, однако… я верила, что вы где-то здесь, в нынешнем времени. Но… сердцу не прикажешь. Вот, наверно, и затянуло сюда. Как раз, чтобы дожить до твоих… восемнадцати.
- Но ты же знаешь, что Ярцев сделает со мной?
Виновато опускает очи.
- Да. Уже да. Но разорви – цепь, - выстреливает взглядом мне в очи, - и всё разрушится. Увы, Лиля, всё разрушится.
- А смысл? – рычу. – СМЫСЛ? Кроме как, жизни на Бальге с Генрихом, здесь, после всего – конец. Гоша – мертвый.
Качает головой.
И вновь потереть ладони, постучать ногу об ногу. Взгляд около – и загадочно ухмыльнулась.
- Лиля, как ты не поймешь? - смеется. – Это – еще не конец. Ты еще в пути. Колесо еще вертится. Там в больнице, в 2011 году… не было никакого влюбленного санитара. Не было. А была ты.
- В смысле? – оторопевши, вывалила я глаза.
Шумный вздох.
- Ты себя тогда уже называла «Четвертая Лиля». Даже новое имя не сказала. Лиля, да и Лиля. Это ты меня спасла, устроила побег из… психушки. Привела в чувства, дала одежду мне и тебе же, мелкой, денег, а не у бабки я взяла. Подсказала что и где, как соврать. Провела, практически, до детоприемника. Многое о будущем рассказала, но мне еще не верилось тогда, а половину – и вовсе (в голове перемешалось) забыла. Потому даже, когда и встретили Шалевского на дороге, я никак не смогла догадаться, что это - тот самый наш Генрих.
Немного помолчав, добавила (морщась):
- А еще ты сказала, что письмо Ирине надо написать. Обязательно. Иначе либо не успеешь вернуться, либо… ее отец тебя прикончит. Всё в нем расскажи: и о их свадьбе, и об… изнасиловании. И о жизни любовниками. Всё то, что он тебе дал. Как хотел детей от тебя. Как… Ирине мешал забеременеть. В общем, всё… всю ту жуть. И как ты решила уйти от него, едва узнала про ее новость. Вывали на нее – и она тебе вернет сторицей.
- Но Шалевский?
- И ты сказала, что, будучи Лизой, ты знаешь, придумаешь, как поступить. И в нужный момент сделаешь всё необходимое без сомнений и страха, потому что я тебе сегодня на крыше расскажу про нее, про Четвертую Лилю. И тем самым все, но особенно ты, замкнешь круг и спасешь Гошу. Чтобы Лиля, Пятая, когда выйдет из комы, наконец-то встретила его.
Качаю головой.
- Идиотизм. И тебе не страшно?
Смеется вдруг. Взгляд около.
- Оглянись, Лиля. Ты стоишь в чужом теле, на крыше со мной, в 2014 году. Что может быть еще страшнее и сумасброднее?
Ухмыляется.
Вдруг помрачнела она. Резво, грозно:
- Только не вздумай вмешаться. Ни во что лишнее. Ни в изнасилование, ни в тайный ее, ваш, аборт. Ничего. Ничего не меняй. Всё будет нормально. Поверь мне. И ты будешь еще с Гошей, с Генрихом. Просто, перетерпи.
- Просто? – злобно язвлю. Кривлюсь болезненно.