Страница 2 из 10
Анка оглянулась и спросила:
- Вы ушли тихо?
Антон пожал плечами.
- Кто же уходит громко?
- Я, кажется, все-таки нашумела, - озабоченно сказала Анка. - Я уронила таз - и вдруг в коридоре шаги. Наверное, Дева Катя - она сегодня в дежурных. Пришлось прыгать в клумбу. Как ты думаешь, Тошка, что за цветы растут на этой клумбе?
Антон сморщил лоб.
- У тебя под окном? Не знаю. А что?
- Очень упорные цветы. "Не гнет их ветер, не валит буря". В них прыгают несколько лет, а им хоть бы что.
- Интересно, - сказал Антон глубокомысленно. Он вспомнил, что под его окном тоже клумба с цветами, которые "не гнет ветер и не валит буря". Но он никогда не обращал на это внимания.
Анка остановилась, подождала его и протянула горсть земляники. Антон аккуратно взял три ягоды.
- Бери еще, - сказала Анка.
- Спасибо, - сказал Антон. - Я люблю собирать по одной. А Дева Катя вообще ничего, верно?
- Это кому как, - сказала Анка. - Когда человеку каждый вечер заявляют, что у него ноги то в грязи, то в пыли...
Она замолчала. Было удивительно хорошо идти с нею по лесу плечом к плечу вдвоем, касаясь голыми локтями, и поглядывать на нее - какая она красивая, ловкая и необычно доброжелательная и какие у нее большие серые глаза с черными ресницами.
- Да, - сказал Антон, протягивая руку, чтобы снять блеснувшую на солнце паутину. - Уж у нее-то ноги не пыльные. Если тебя через лужи носят на руках, тогда, понимаешь, не запылишься...
- Кто это ее носит?
- Генрих с метеостанции. Знаешь, здоровый такой, с белыми волосами.
- Правда?
- А чего такого? Каждый малек знает, что они влюблены.
Они опять замолчали. Антон глянул на Анку. Глаза у Анки были как черные щелочки.
- А когда это было? - спросила она.
- Да было в одну лунную ночь, - ответил Антон без всякой охоты. Только ты смотри не разболтай.
Анка усмехнулась.
- Никто тебя за язык не тянул, Тошка, - сказала она. - Хочешь земляники?
Антон машинально сгреб ягоды с испачканной ладошки и сунул в рот. Не люблю болтунов, подумал он. Терпеть не могу трепачей. Он вдруг нашел аргумент.
- Тебя тоже когда-нибудь будут таскать на руках. Тебе приятно будет, если начнут об этом болтать?
- Откуда ты взял, что я собираюсь болтать? - рассеянно сказала Анка. - Я вообще не люблю болтунов.
- Слушай, что ты задумала?
- Ничего особенного. - Анка пожала плечами. Немного погодя она доверительно сообщила: - Знаешь, мне ужасно надоело каждый божий вечер дважды мыть ноги.
Бедная Дева Катя, подумал Антон. Это тебе не сайва.
Они вышли на тропинку. Тропинка вела вниз, и лес становился все темнее и темнее. Здесь буйно росли папоротник и высокая сырая трава. Стволы сосен были покрыты мхом и белой пеной лишайников. Но сайва не шутит. Хриплый голос, в котором не было ничего человеческого, неожиданно проревел:
- Стой! Бросай оружие - ты, благородный дон, и ты, дона!
Когда сайва спрашивает, надо успеть ответить. Точным движением Антон сшиб Анку в папоротники налево, а сам прыгнул в папоротники направо, покатился и залег за гнилым пнем. Хриплое эхо еще отдавалось в стволах сосен, а тропинка была уже пуста. Наступила тишина.
Антон, завалившись на бок, вертел колесико, натягивая тетиву. Хлопнул выстрел, на Антона посыпался какой-то мусор. Хриплый нечеловеческий голос сообщил:
- Дон поражен в пятку!
Антон застонал и подтянул ногу.
- Да не в эту, в правую, - поправил голос.
Было слышно, как Пашка хихикает. Антон осторожно выглянул из-за пня, но ничего не было видно в сумеречной зеленой каше.
В этот момент раздался пронзительный свист и шум, как будто упало дерево.
- Уау!.. - сдавленно заорал Пашка. - Пощады! Пощады! Не убивайте меня!
Антон сразу вскочил. Навстречу ему из папоротников, пятясь, вылез Пашка. Руки его были подняты над головой. Голос Анки спросил:
- Тошка, ты видишь его?
- Как на ладони, - одобрительно отозвался Антон. - Не поворачиваться! - крикнул он Пашке. - Руки за голову!
Пашка покорно заложил руки за голову и объявил:
- Я ничего не скажу.
- Что полагается с ним делать, Тошка? - спросила Анка.
- Сейчас увидишь, - сказал Антон и удобно уселся на пень, положив арбалет на колени. - Имя! - рявкнул он голосом Гексы Ируканского.
Пашка изобразил спиной презрение и неповиновение. Антон выстрелил. Тяжелая стрела с треском вонзилась в ветку над Пашкиной головой.
- Ого! - сказал голос Анки.
- Меня зовут Бон Саранча, - неохотно признался Пашка. - "И здесь он, по-видимому, лжет - один из тех, кто были с ним".
- Известный насильник и убийца, - пояснил Антон. - Но он никогда ничего не делает даром. Кто послал тебя?
- Меня послал дон Сатарина Беспощадный, - соврал Пашка.
Антон презрительно сказал:
- Вот эта рука оборвала нить зловонной жизни дона Сатарины два года назад в Урочище Тяжелых Мечей.
- Давай я всажу в него стрелу? - предложила Анка.
- Я совершенно забыл, - поспешно сказал Пашка. - В действительности меня послал Арата Красивый. Он обещал мне сто золотых за ваши головы.
Антон хлопнул себя по коленям.
- Вот брехун! - вскричал он. - Да разве станет Арата связываться с таким негодяем, как ты!
- Можно я все-таки всажу в него стрелу? - кровожадно спросила Анка.
Антон демонически захохотал.
- Между прочим, - сказал Пашка, - у тебя отстрелена правая пятка. Пора бы тебе истечь кровью.
- Дудки! - возразил Антон. - Во-первых, я все время жую кору белого дерева, а во-вторых, две прекрасные варварки уже перевязали мне раны.
Папоротники зашевелились, и Анка вышла на тропинку. На щеке ее была царапина, колени были вымазаны в земле и зелени.
- Пора бросить его в болото, - объявила она. - Когда враг не сдается, его уничтожают.
Пашка опустил руки.
- Вообще-то ты играешь не по правилам, - сказал он Антону. - У тебя все время получается, что Гекса хороший человек.
- Много ты знаешь! - сказал Антон и тоже вышел на тропинку. - Сайва не шутит, грязный наемник.
Анка вернула Пашке карабин.
- Вы что, всегда так палите друг в друга? - спросила она с завистью.
- А как же! - удивился Пашка. - Что, нам кричать: "Кх-кх! Пу-пу!" что ли? В игре нужен элемент риска!
Антон небрежно сказал: