Сказка о тройке

- Эдик, - ласково сказал я. - Ты намерен, я вижу, сегодня же вечером вернуться в Институт?

- Да, - сказал Эдик. - А что?

- И времени у тебя нет, не так ли? Вся аппаратура готова, а завтра, прямо с утра, ты хочешь начать?

- Естественно...

- И тебе так не терпится начать, что ты просто не можешь позволить себе остаться здесь еще хотя бы на день, чтобы осмотреть Колонию?

- Д-да... Вообще-то, я бы с удовольствием, но... В чем дело?

- А внимательно осмотреть крепость? - спросил я.

- А поискать зубы Годзиллы, выбитые Соловьем Одихмантьевичем? предложил Роман.

- И еще девочки, - сказал Витька с горечью. - Ух, какие девочки в Китежграде!

- Я не понимаю, ребята, - сказал Эдик. От обиды у него даже припухла нижняя губа. - Не смешно.

- Ты еще не знаешь, до чего все это не смешно, - сказал Роман. - Тебе вот даже не пришло в голову спросить, почему мы сидим здесь так долго Саша уже второй месяц, а мы с Витькой третью неделю. Уж не стал ли ты, чего доброго, эгоистом?

- Ну как - почему... У Саши дела на заводе...

- А мы с Витькой?

- Ну... ну, я не знаю... В конце концов, почему я должен был об этом думать?

- Эгоист! - сказал Роман, с грустью укрепляясь в этом ужасном предположении относительно Эдика. - Федя, полюбуйтесь, пожалуйста. Вот это - эгоист. Видите, как выглядит эгоист?

Федя вздрогнул, поглядел на Эдика поверх газеты, мучительно засмущался и, поскольку обе руки у него были заняты, в полном смятении задрал правую ногу, снял пенсне и принялся тереть линзы о штанину.

- По-моему... - пробормотал он. - Нет... Эгоист... Не может быть... Как же так...

- Спасибо, Федя, - сказал вежливый Эдик. - Это была шутка. - Он оглядел нас. - Вы хотите сказать, что здесь имеет место бюрократическая волокита, из-за которой я вынужден буду задержаться?

- Нет, - сказал я. - Нашей простой, многократно описанной и разоблаченной бюрократической волокитой здесь, к сожалению, и не пахнет.

- Волокита! - презрительно сказал Витька и сплюнул сквозь зубы на одуванчик. Одуванчик увял.

- Волокита... - мечтательно произнес Роман. - Волокита, Эдик, это, в сущности, прекрасно. Несешь, бывало, на подпись что-нибудь исходящее, а бухгалтер, шалун этакий, посылает тебя за визой к директору... Идешь к директору, а у директора, естественно, совещание, надобно подождать, садишься в кожаные кресла, пощебечешь с референтом, полистаешь газету, а там, глядишь, и совещание закончилось, - возвращаешься к бухгалтеру, а бухгалтер, шалунишка, на обеде... Садишься в кожаные кресла, пощебечешь со счетоводом...

- Золотые люди, - сказал Витька. - День-два, и все готово...

- А здесь? - спросил Эдик с интересом.

- А здесь, Эдик, - сказал я, - ничего этого и в заводе нет. Здесь у нас - ТПРУНЯ!

- Ну и что же? Я знаю.

- Ты знаешь, что такое ТПРУНЯ? - осведомился Роман.

- Знаю. Тройка По Распределению и Учету Необъяснимых Явлений.

Витька хрипло захохотал.

- Да, - сказал Роман, качая головой. - Распределение, значит, и Учет. И как же ты себе это представляешь?

Эдик пожал плечами.

- Я никак это себе не представляю. Зачем? Два месяца назад я подал заявку. Месяц назад меня любезно известили о том, что моя заявка зарегистрирована. Сегодня мне понадобился экспонат из Колонии необъясненных явлений, и я за ним прибыл. Вот и все.

- Шалунишки! - вскричал вдруг Панург. - Учетчики-бухгалтеры! А между прочим, матриархат имеет свои преимущества! В Центральном московском бассейне некий гражданин повадился подныривать под купальщиц и хватать их за ноги. И вот одна из купальщиц, изловчившись, саданула его, нахального, ногой по голове. - Панург захохотал во все горло. - Она попала ему по челюсти, а сама вышла и отправилась одеваться. Проходит время, а нахального гражданина нет и нет. Вытащили его... - Панург снова захохотал. - Вытащили они его... - Панург еле говорил от смеха. - Вытащили, понимаете, они его, а он уже холодный! И челюсть сломана...

Все мы, кроме Эдика, тоже не могли удержаться от жуткого смеха, хотя я ощутил некий озноб, Роман побледнел лицом, а по шерстистому загривку Феди прошла волна. Витька же, отсмеявшись, сплюнул на анютины глазки и спросил Эдика:

- Понял?

- Не совсем, - сказал Эдик, рассматривая Панурга, утиравшего глаза шутовским колпаком.

- Не смешно тебе? - спросил Витька.

- Честно говоря, нет, - ответил Эдик.

- Ничего, привыкнешь, - пообещал Витька. - Время у тебя еще есть.

- Да, - сказал Роман. - Время у тебя теперь есть. Никогда в жизни не было у тебя так много времени. И я сейчас объясню тебе, почему. ТПРУНЯ, Эдик, это не Тройка По Распределению и Учету. ТПРУНЯ, Эдик, это Тройка По Рационализации и Утилизации.

- Ну и что же? - спросил Эдик.

- Он воображает, будто ТПРУНЯ - это что-то вроде кладовщика, - с сожалением сказал Роман, обращаясь ко мне и к Витьке. - Он воображает, будто стоит ему принести накладную, как он тут же получит все, что ему положено... Что есть ТПРУНЯ? - осведомился он в пространство.

Я немедленно откликнулся:

- ТПРУНЯ - есть авторитетный административный орган, неукоснительно и неослабно выполняющий свои функции и никогда не подменяющий собою других административных органов.

- Понял? - сказал Витька Эдику. - Кладовщик - это кладовщик, а ТПРУНЯ - это ТПРУНЯ.

- Позвольте, - сказал Эдик, но Роман продолжал:

- Что есть Рационализация?

- Рационализация, - мрачно ответствовал Витька, - это такая поганая дрянь, когда необъясненное возвышается или низводится авторитетными болванами до уровня повседневщины.

- Однако позвольте... - сказал смущенный Эдик.

- А что есть Утилизация? - вопросил Роман.

- Утилизация, - сказал я Эдику, - есть признание или категорическое непризнание за рационализированным явлением права на существование в нашем бренном реальном мире.

Эдик опять попытался что-то сказать, но Роман упредил его:

- Могут ли решения Тройки быть обжалованы?

- Да, могут, - сказал я. - Но результаты не воспоследуют.

- Как мордой об стол, - разъяснил Корнеев.

Эдик безмолвствовал. Выражение решительности и готовности к благородному протесту медленно сползало с его лица.

- Авторитетны ли для Тройки, - тоном провинциального адвоката спросил Роман, - рекомендации и пожелания заинтересованных лиц?