Долг, окрашенный любовью

— Габриэль, поверь, ты не ослышался. Твой сын или дочь хочет появиться на свет прямо сейчас. И если ты сейчас же не приведешь кого-нибудь на помощь, тебе придется заняться этим вместе со мной.

Последнее слово было едва слышно за хриплым стоном, который вырвался за груди Катрионы. Низко наклонив голову, она втянула в себя воздух сквозь тесно сжатые зубы. Боль становилась только сильнее, и справиться с ней она уже не могла.

— Пусть придет хотя бы Трейси. Она точно знает что нужно делать, — пробормотала она, заставляя себя разжать руки и отпустить Габриэля, — потому что я ничего не знаю. Совершенно ничего.

Прижав руку к животу, она зажмурилась и оперлась о край кровати, пережидая очередную схватку. Габриэль подскочил к звонку, нещадно дергая его. В какой-то момент Катрионе показалось, что он сможет оторвать его с корнем. Наверное, ей самой стоило успокоиться, чтобы и дальше не вводить мужа в неведомый ему прежде ужас.

Выпрямившись, она принялась расстегивать шнурок на корсаже. Инстинктивно, она понимала, что ей будет гораздо удобнее рожать без стягивающего платья.

— Я помогу, — сказал Габриэль, разворачивая ее к себе. Медленно, движение за движение, он вытаскивал шнурок из петель. — Пока это единственное, что я могу сделать для тебя.

Катриона стиснула зубы и отвернулась.

— Я хочу снять это платье, — пробормотала она, поведя плечами.

Кивнув, Габриэль потянул больше ничем не стянутый корсаж вниз, наконец, освобождая жену от платья. Катриона вздохнула, чувства облегчение от того, что осталась в одной рубашке. Подхватив ее на руки, Габриэль уложил ее на кровать.

Трейси зашла в комнату, с волнением переводя взгляд с Габриэля, на Катриону, которая прямо в этот момент едва сдерживалась, чтобы снова не застонать.

— Неужели это то, что я думаю? — прошептала она, подбегая к кровати и оттесняя Габриэля в сторону. Сейчас, все ее внимание было направленно на Катриону, и она даже не заметила, как бесцеремонно повела себя с хозяином. Впрочем, и он сам этого не заметил.

Катриона прикусила губу и кивнула Трейси, а затем откинулась на высокие подушки. Ее грудь высоко поднималась, пока она пыталась совладать с дыханием и страхом. Она чувствовала, что рубашка уже стала влажной от того, насколько сильно она вспотела.

— Нам следует приготовиться. Нужна горячая вода и чистые простыни, — прошептала Трейси, быстро взяв себя в руки. Она столько раз помогала матери в родах, но теперь было другое дело. Что если что-то пойдет не так? Встряхнув головой, она подошла к звонку. Лакеям стоит поторопиться, иначе им несдобровать. — Милорд, вам лучше выйти из комнаты. В этом деле вы точно не помощник.

Если бы Катрионе не было так больно, она бы точно рассмеялась. Но, кажется, Габриэлю было совсем не смешно. Сжав кулаки, он повернулся к кровати, одаривая жену пристальным взглядом.

— Будь я проклят, если сделаю хотя бы один шаг из этой комнаты, — рыкнул он, глядя только на Катриону.

— Габриэль, прошу тебя, уходи. Трейси пришла, и тебе больше нет нужды оставаться здесь, — прошептала она, мотая головой. — Мне сейчас слишком больно, чтобы спорить с тобой. Уходи.

Очередная схватка прошла по ее телу, заставляя изогнуться. Пот потек по лбу и только присутствие мужа остановило Катриону от громкого крика. Никогда прежде она не чувствовала боли такой силы, как сейчас.

— Я не уйду, — все так же настойчиво сказал Габриэль.

Катриона всхлипнула от боли и впилась пальцами в простыни под своими руками. Закрыв глаза, она постаралась успокоиться, а потом снова взглянула на мужа, который возвышался над ней словно непробиваемая скала. Только вот почему на его лице было написано столько боли? Будто это он проходил через подобные муки, а не она. Неужели именно этот мужчина всего несколько часов назад был готов оставить ее? Почему сейчас он не был похож на него?

Трейси обошла кровать с другой стороны и взглянула на Габриэля.

— Вам ни к чему оставаться здесь, — еще более настойчиво проговорила она, умело собирая подол нижней рубашки, чтобы Катрионе было удобнее, — Будет лучше, если вы вызовете врача. Мы всегда должны быть наготове.

Габриэль отшатнулся от кровати. Сейчас он впервые посмотрел на Трейси, а не отмахнулся от нее. Ее слова, наконец, достигли его сознания, позволяя думать разумно. Как бы тяжело ему это не далось, но все же пришлось признать то, что девушка была права. Почему он все еще не сделал этого? Глупец.

— Я сейчас же пошлю за врачом, — пробормотал он, отступая к двери. — но, как только сделаю это, сразу же вернусь.

Как только он вышел из комнаты, Катриона послала Трейси благодарный взгляд. На следующей схватке, она уже не сдерживала крик боли.

 ***

— Проклятье, — пробормотал Габриэль, слишком отчетливо слыша крик Катрионы. Значит, только из-за него она сдерживалась. Упрямица. Развернувшись, он собирался вернуться в комнату, когда услышал звук открывающейся входной двери и веселый голос Кейтлин.

Перескакивая через несколько ступеней, Габриэль в считанные секунды оказался на первом этаже. Кейтлин уже снимала плащ, когда увидела его. Паника на его лице не смогла остаться не замеченной.

— Что случилось? — прошептала она, шагнув к нему на встречу. Александр и Грегори остановились рядом, ожидая его ответа.

— Катриона. Она рожает, — резко сказал Габриэль, глядя только на Кейтлин.

— Я должна быть там, — прошептала женщина, — Позаботься о том, чтобы доктор был готов приехать как можно скорее.

Сказав это, она побежала к лестнице, оставив мужчин в одиночестве.

— Мне тоже следует вернуться к Катрионе, — пробормотал Габриэль, отступая назад. — Поезжай за доктором, — он посмотрел на Александра, кивая ему.

Александр нахмурился и шагнул к нему.

— Кейтлин справится там без тебя. Будет лучше, если мы с тобой поднимемся в кабинет и подождем там. Грегори с одним из твоих лакеев отправиться за доктором. Думаю, прямо сейчас Катриона в надежных руках.

Габриэлю эта идея пришлась совсем не по душе.

— Я не могу оставить ее прямо сейчас, — пробормотал он, слепо подходя к одному из кресел, которые стояли в гостиной. Упав в него, он закрыл глаза и покачал головой, — особенно после того, что случилось.

Александр подошел к низкому столику и осторожно налил бренди в два стакана. Его руки дрожали, как бы сильно он не пытался этого скрыть. Так же как и Габриэль, он волновался за Катриону, хоть и понимал, что это должно было произойти совсем скоро.

— Роды, это естественно. Ты должен был быть готов к этому. Разве нет? — спросил он, передавая стакан Габриэлю и усаживаясь на соседнее кресло.

В один глоток, Габриэль выпил весь бренди, даже не заметив этого. Вскочив на ноги, он зашагал по гостиной, не в силах усидеть на одном месте.

— Сегодня я получил записку от Катрионы, — пробормотал он, пытаясь думать о чем угодно, только не о том, что в его спальне, его жена давала жизнь их ребенку.

Александр нахмурился.

— В этом нет ничего необычного, — сказал он, пожимая плечами.

Габриэль покачал головой.

— Она предназначалась совсем не мне.

— Тогда кому же? — удивленно спросил Александр.

Габриэль налил себе еще бренди, только теперь не скупясь. Осушив стакан, он посмотрел на Александра.

— Саймону. Вот кого она хотела увидеть.

Александр присвистнул.

— Проклятье, — рыкнул он. — Кажется, это снова случилось.

Габриэль посмотрел на него, хмурясь. Что происходит?

— Тебе что-то известно об этом? — резко бросил он, останавливаясь рядом с креслом, на котором сидел его друг.

Александр стиснул зубы. Вскочив на ноги, он так же Габриэль заметался по гостиной, раздумывая над тем, что же ему делать со всем этим. А потом все встало на свои места. Повернувшись к другу, он сказал:

— Твоя мать, Габриэль. Она объявилась.

Глава 68

Прошло несколько часов, но Катрионе казалось, что время тянулось так медленно, как никогда прежде. Боль опоясывало тело, становясь все сильнее. И она ничего не могла с этим поделать. В эти минуты, она так отчаянно дышала, что, кажется, не очень нравилось пожилому врачу, за которым послал Габриэль.