Страница 27 из 43
Таролин беззвучно плакала - весь голос она растеряла накануне - и только качала головой. Она уже готова была принять предложение Айвелун, ей вовсе не хотелось, чтобы из-за неё её любимый лишился всего, что у него есть.
- Вот, всё, что у меня есть, - возразил Айвион, поглаживая маленькую покрытую слипшимися рыжеватыми волосами головку. - Больше мне ничего не надо. Как только ты поправишься, мы тронемся в путь. И найдём место для нашего дома. Нового дома...
- Тебе не придётся отказываться от своего положения, - прошептала Таролин. - Я уже приняла решение. Я уйду в Храм воздуха под крыло леди Айвелун. Когда наш сын достаточно повзрослеет, я пришлю его к тебе - надеюсь не откажешься дать ему должное воспитание.
- Таролин! - лесной эльф начинал злиться. - Не смей так говорить! Я не оставлю тебя!
- Оставишь, оставишь, - она ласково провела рукой по его щеке. - А теперь иди. Мне надо отдохнуть...
Лесной эльф был в ярости от собственного бессилия. А вместе с ним был в ярости и его принц, понимающий, что не в силах повлиять на ситуацию с Таролин. Ночью, накануне отъезда Айвион явился к Таролин и потребовал её немедлено собрать вещи. Он не слушал её возражений, а когда тёмная эльфийка сказала, что никуда не поедет, пригрозил, что свяжет её и увезёт силой. И Таролин смирилась.
В тот момент, когда эльфийка уже сдалась под натиском жениха, появилась Синяя госпожа.
- Таролин, милая, помни, что ты всегда желанный гость в моём храме, - сказала она.
- Так вот кто нам воду баламутил? - возмущённо спросил эльф.
- Поосторожней в выражениях, эльфёнок! - покачала головой Айвелун. - Ради твоей любимой, сделаю вам подарочек в честь рождения ребёнка. Я уже отправила Сефирусу письмо с просьбой открыть вам вход в Линдакронэ. Он всё равно пока пустует. Вот там и обоснуетесь. Братец мой ещё не ответил, но уверена, он не откажет ни мне, ни родичам своей жены.
- Простите, благородная hirin, что был груб с вами, - лесной эльф опустился на колено перед Синей. - Мы безмерно благодарны вам...
- О, вот только не надо этих сантиментов, - скривилась Айвелун. - Собрались уходить - уходите. О! Я даже открою вам путь, сделаю Печать. Младенец под защитой обоих родителей выдержит это перемещение.
Синяя госпожа дождалась, пока Таролин соберёт необходимые вещи, и троица под покровом ночи покинула Каменный престол. Они ехали до самого рассвета, пока не достигли края владений тёмных эльфов и начала злополучной пустыни, принадлежащей Василиску. Айвелун начертила Печать прямо на чёрном песке - границе между Престолом и Пустыней. Печать пришлось чертить довольно большую, в неё должны были войти трое взрослых и три лошади, которых решено было забрать с собой. Взвихрились фиолетовые искры, и фигурки исчезли в предрассветном сумраке.
Айвион очень точно вспомнил окрестности Линдакронэ, и перенеслись они очень близко к условной границе, которую проводила река. В сам лес он и Айвелун предпочли не целиться - не известно, добрался ли гонец до Дракона, и снял ли тот защитную завесу. Но уже на берегу реки стало ясно, что лес открыт для гостей. Эльфы было пригласили Синюю отдохнуть под сенью зачарованных древ, но та отказалась.
- Я слишком давно не была в своём храме, - ответила на повторное приглашение Айвелун, - Мне следует поторопиться туда, а не прохлаждаться в эльфийских лесах. Идите, - она махнула рукой, указывая на переправу, - идите, а я закрою завесу за вами. Вам придётся пожить какое-то время в полном уединении, в Линдакронэ нельзя будет ни зайти ни выйти. Но это ради вашей же безопасности. Позже Сефирус возможно снимет завесу совсем. Если вам что-то поднадобится - просите птиц, они донесут ко мне ваши слова. А теперь идите!
Таролин, передав свёрток с младенцем Айвиону, подошла к Птице и склонила перед ней колено. Лоб эльфийки коснулся земли. Синяя женщина хотела было одёрнуть её, уже протянула руки, когда тёмная сама вскинула голову, поднялась стремительно и резко - и впилась в похожие на птичий клюв губы богини.
- Спасибо, - чуть слышно прошептала Таролин, разрывая поцелуй. И так же стремительно и резко развернулась и пошла к стоявшему в отдалении Айвиону, взяла у него сына и снова заспешила вперёд к переправе. Так быстро, чтобы ни он, ни она не видели её наворачивающихся слёз.
Айвелун, дождавшись, пока эльфы зайдут в лес, махнула рукой раз, другой - на пальцах и руках проявились длинные сине-голубые перья, длинные волосы богини распушились подобно хвосту, и миг спустя в небо взмыла синяя птица. Войдя под сень лесов и ощутив колыхнувшуюся за их спинами завесу, они наконец заговорили.
- Зачем ты это сделал? Тебя ждала прекрасная карьера, возможно даже собственный лес-дворец... Набиться в друзья и в наперсники принцу - большая удача...
- Если ты думаешь, что я сопровождал Элмора лишь бы набиться к нему в друзья и заслужить тем самым его благосклонность, то ты глубоко ошибаешься, - Айвион чуть отстал от Тари, ведя на поводу трёх лошадей, он всё пытался её догнать, но животные упрямились в незнакомом им месте. - Мы стали настоящими друзьями, мы пережили такое, что ты даже не представляешь!..
- Змеевок? - неожиданно спросила Таролин, останавливаясь.
- Что? - Айвион чуть было не споткнулся о корень и чуть было не влетел в спину своей женщины.
- Змеевок, говорю, вы пережили вместе. Точнее их удушающие по своей страстности объятия.
- Откуда ты... - удивлённо начал было эльф, но потом нахмурился: - Или ты думаешь, что если сама закрутила с Синей богиней, то и нас эта участь не обошла? О нет, melli'nin, я был верен тебе, в отличии...
- Не попрекай меня обычаями моего народа, - оборвала его Таролин. - Да, я была любовницей Айвелун! А могла быть новой наложницей Василиска!
С последними словами эльфика вдруг зажмурилась, а когда открыла - по лицу её потекли ручьями слёзы. Она заплакала навзрыд, а вместе с ней разревелся и малыш, чувствующий мать. Айвион не знал, что ему предпринять, у него не было опыта в успокаивании младенцев, да и женщин тоже. Его возлюбленная впервые за все годы их общения позволила себе такие эмоции.
- Он спас меня тогда, - Таролин качнула свёрток на руках. - Hir Безилеск не стал трогать беременную. И Ринель я ему тоже не отдала, зато она... - всхлип - она пообещала ему свою дочь. Или внучку. Первую рождённую в её роду дочь. Королевскую дочь, понимаешь?
Айвион стоял всё так же растерянный, не зная, что предпринять. Теперь он понимал, что помимо всего этого должен сообщить новость Элмору, хоть и дезертировал этой ночью со службы, но... Завеса уже опустилась. Из леса не выйти, пока Чёрный дракон не снимет её. Их безопасный мирок в миг стал ловушкой. И в этой ловушке рыдала его любимая женщина и захлёбывался криком их ребёнок.
Эльф сделал глубокий вдох. Догнать своего принца он уже не сможет. Но хотя бы его семья - в его руках. Он бросил поводья - лошади далеко не разбегутся, взял у плачущей эльфийки свёрток с ребёнком и повёл их в сторону некогда жилых флэттов - хоть какие-то из них должны были уцелеть.
В глубине эльфы обнаружили следы пребывания и даже проживания в лесу: довольно свежее кострище, оборудованный под жилью талан...
- Странно, кто бы мог здесь жить, если над лесом завеса? - удивилась Таролин.
- Может быть hir Сефирус посылал кого-то проверить состояние Линдакронэ? В любом случае, нам нечего бояться, под завесу не прошёл бы никто со злым умыслом.
На всякий случай ещё несколько дней Айвион прочёсывал лес в поисках незваного гостя, за одно разведывая обстановку и общее состояние их пристанища, но так никого и не нашёл. Ни он, ни Таролин так и не узнали, что разминулись с Элайей всего на несколько дней.