Страница 6 из 61
Боярин Владимир Тимофеевич Долгоруков и Пётр обсудили с отцом его свадьбу с Еленой Долгорукой. Теперь-то уже недолго осталось, думал Фёдор, но в Риге пришлось опять задержаться. Свадьбу решено было играть в Вершилово сразу после Рождества. Дмитрий Михайлович должен будет туда с сёстрами и другими родичами приехать в конце декабря. Пётр сказал, что попросит у Михаила Фёдоровича в качестве свадебного подарка титул князя для Фёдора. Эх, быстрее бы уж домой, в Вершилово.
Но в Риге пришлось и повоевать и задержаться. А всё ляхи. Они когда узнали, что русские и Ригу и Митаву у шведов отбили, и что в городе всего сотня рейтар, пришли целым войском отвоёвывать её. Зачем? Пётр, оставшемуся там старшим Виктору Шварцкопфу строго наказал с ляхами не вступать в баталии, город передать спокойно и дожидаться возвращения вершиловского полка. Только гетман Лев Сапега решил город взять штурмом, а русских перебить. В результате неожиданного нападения, ляхи убили пятерых рейтар и ранили ещё семерых, но и сами убитыми и ранеными потеряли несколько сотен. Вершиловцы смогли отступить и затвориться в крепости. В это время в порт и зашли семь кораблей с Андреевским флагом. А когда люди стали сходить по мосткам на берег их обстреляли польские драгуны.
Дорого это ляхам обошлось. Шесть сотен вершиловцев, вооружённых новейшими патронными ружьями, это сила. Войска Сапеги гнали до самой темноты. Почитай несколько тысяч воинов Речь Посполитая потеряла. Когда на следующий день убитых раздевали и в горы складывали, нашли и самого Великого гетмана Великого княжества Литовского Льва Ивановича Сапегу. Его раненый лях опознал. Раненых перевязали и пока в пригороде Риги оставили под присмотром местных жителей, а что ещё с ними делать. Россия ведь с Речью Посполитой не воюет. Только вот убитых насчитали больше двух тысяч. На пятый день после этого побоища пожаловал парламентёром ещё один гетман, на этот раз Польный гетман литовский Кшиштоф Радзивилл. Пётр так на ляхов разозлился, что сначала не хотел и разговаривать с гетманом. Еле его князья Долгоруков и Шуйский уговорили, союзники ляхи ведь. Фёдор при этом разговоре присутствовал и в тысячный раз поразился, как у брата так получается, что все его слушаются. Он не кричит, не угрожает, а никому и в голову не придёт, слово против сказать. Радзивилл вон целый гетман, а молча выслушал и только вздохнул.
Пётр потребовал семьям пятерых убитых вершиловцев выплатить по десять тысяч злотых, а раненым по тысяче злотых и предупредил, что русские не покинут Ригу, пока всё до последнего гроша не получат. Кроме того русские купцы больше не будут платить пошлины в Риге.
- Я ведь не могу такое даже пообещать, - схватился за голову Радзивилл, - Этого даже король не сможет выполнить. Тут необходимо решение сейма.
- Идите, решайте.
- Но ведь мы союзники.
- Объясните это семьям пятерых погибших от ваших рук.
- Но поляков полегло несколько тысяч, - воздел руки к небу гетман.
- Я своего человека ценю как примерно тысячу ляхов. Сдаётся мне, что если через неделю деньги не будут выплачены, и требования по купцам не одобрены сеймом или королём, то я двинусь со всеми силами на Варшаву.
- Но за неделю отсюда не добраться до Варшавы.
- Да, плевать мне. Дайте обещание от своего имени. Если ваши не согласятся, то ровно через год я начинаю войну и на этот раз Великим Княжеством Литовским не ограничусь. Краков и Варшава будут стёрты с лица земли. Более того, договорюсь, чтобы османы с юга напали.
- Как же можно из-за одного дурака Сапеги столько бед на Речь Посполитую накликать? - опять воздел руки к небу гетман.
- Ладно, - Пётр тяжело вздохнул и сел на лавку, что стояла у стены, - Пусть будет так. Речь Посполитая выплачивает деньги убитым и раненым в том объёме, что я озвучил. Деньги нужно привезти в Вершилово до Рождества. Мы сейчас покидаем Ригу. По беспошлинной торговле русских купцов обсуждайте в сейме, но если хоть один человек с вот таким Андреевским флагом будет недоволен, как с ним обошлись в Риге, то я начинаю войну. Не Российская империя, а я лично. Поверьте, это гораздо страшнее. Всё. Скачите деньги собирать, послезавтра занимайте Ригу.
Событие девятое
Князь Пётр Дмитриевич Пожарский дал себе слово больше в войнах не участвовать. Полная хрень получается. С учётом того, что ещё три недели минимум от Риги до дома добираться, да ещё ведь и в Москве придётся задержаться, политику партии царю объясняя. Так ведь, скорее всего, одним Государем-императором не отделаешься, и Дума захочет послушать про самоуправство "щенка", и патриарх Филарет опять со своими монастырями привяжется. Нет. Ничего против монастырей Пётр не имел, но дурацкая привычка окружать их дорогущими высоченными каменными стенами, вызывала из глубин сознания жадность. Понятно, что раньше монастыри были ещё и крепостями, но теперь на Россию никто не нападёт, ну, по крайней мере, до Волги точно не дойдёт. В итоге получится, что целый год дома не был.
Стоит ли Ливония того? Если генералу Афанасьеву память не изменяет вся Эстония чуть больше сорока тысяч квадратных километров. Но это вся. В Тарту или сейчас в Дерпте ляхи. Значит, минус половина территории, получается где-то двадцать тысяч квадратных километров. И самое печальное, что все три города, что он захватил, это далеко не Рига. Там есть река Западная Двина. Очень удобный маршрут. Что ж, придётся строить другой. Ни куда не деться, нужно будет возводить на болоте Ленинград. Там водный маршрут до Великого Новгорода и даже до Великих Лук, Ну, а там и Смоленск недалече. Придётся строить по этому маршруту "ямы", только на голубых дорогах. Ладно, до этого дожить надо. Сейчас домой.
Не получилось. На утро 15 августа был назначен выход полка и обоза с частью добычи домой, но вечером 14 прибежал с порта посыльный. Прибыл корабль из Франции, привёз сто семей гугенотов. Блин, это же сто телег. Пришлось два дня носиться всему полку по Риге и окрестным сёлам и хуторам и за огромные деньги скупать телеги. Благо хоть коней хватало. Только это ведь страшно подумать насколько скорость уменьшится. Теперь назначили торжественный выход из Риги на 17 августа. И опять не получилось. Причём не получилось, так не получилось. Рано утром в порт пришло сразу семь кораблей. И все с переселенцами в Вершилово. Привёл караван Якоб Ротшильд. Вот ведь "удача". И ведь не бросишь.
Ляхи вели себя ожидаемо. В город зайти 16 числа они побоялись. Разбили лагерь в нескольких километрах и "дисциплинировано" ждали, когда вершиловцы уберутся. Даже парламентёра побоялись прислать, поинтересоваться, что опять не так. Но оставлять Ротшильда с тонной платины, несколькими тоннами какао-бобов, произведениями искусства, и несколькими тысячами переселенцев было нельзя. Шляхта! Тормозов нет. Пока зубы есть будут кусаться.
Привёз Якоб почти двести семей морисков. Если считать в семье по шесть человек, то получится тысяча двести. Ещё еврей прихватил и своих. Ну, или почти своих. С кораблей сошли двадцать семь семей марранов. Это евреи, которых в Испании окрестили. Но сейчас Филипп решил и от них избавиться. Вот кто первый нацист, куда там Гитлеру. Кроме жителей Пиренейского полуострова Ротшильд привёз почти сотню семей рижан и других прибалтийских немцев. Они уплыли вместе с ним в Испанию, когда город шведы захватывали, и вот теперь вернулись. Просто молодец Якоб. Это ведь ещё около тысячи человек. Одно маленькое "но". Где теперь взять триста двадцать телег? И без того все в Риге и её окрестностях скупили.
Пётр бросился в порт. Речные судёнышки были. Хоть до Витебска можно часть людей доставить. Туда сразу и гонца отправил, пусть скупает телеги и лошадей. Но по Западной Двине тысячами лодьи не плавают. На зафрахтованных плавательных средствах едва треть уместится. Пришлось отправлять парламентёров к ляхам. "Продайте милостивые паны сто пятьдесят - двести телег. И мы уберёмся. А то не уберёмся". А что, продали. Вот как не терпится оказаться от русских подальше. Правильно, вся дорога на Митаву, куда отступали доблестные "лыцари", завалена горками и горищами польских трупов раздетых. Даже у человека с крепкими нервами появится желание оказаться от этого "ландшафтного дизайнера" подальше.