Шанс

Несмотря на быстро оконченную работу и наличие свободного времени, благодаря стараниям Лив Йенсен, Северус Снейп все никак не мог уснуть. И это тоже происходило также благодаря «стараниям» девочки. Он все сидел в своем кресле за большим письменным столом, лицом к двери, а мысли в голове напоминали рой рассерженных пчел и все жалили и жалили вопросами. Почему? Почему осталась? Почему настояла? Почему не смог возразить? Почему пришла? Почему не отправил? Почему?!

И ответ был. Он определенно был где-то в недрах разума. Вертелся на задворках сознания. Но Снейп никак не хотел обращать на него внимание – просто не верил. Не мог поверить в то, что кто-то столь маленький и нежный, столь совершенно красивый, трогающий за самые тонкие струны души, мог относиться к нему с тем же трепетом или хотя бы с чувством, отдаленно напоминающим теплоту. Снейп направил Инсендио в камин и пересел поближе к огню. Он и не заметил, что в его комнате стало совсем прохладно. Затухающий огонь теперь давал очень мало тепла и несколько поленьев не помешает. С отсутствием Лив он совсем перестал адекватно воспринимать реальность. Хотя во время присутствия девочки в комнате, он не вспоминал не только о камине, но и о часах, а также о том, что это ученица сидит в его комнате после отбоя. И это совсем не повинность загнала ее в комнату преподавателя в столь поздний час. Загадкой осталось также и то, почему девочка не попросила добавить больше тепла или света. Не заметила? А, может, не захотела замечать? Не могла же она настолько погрузиться в работу, что разум отключился. Только ему позволено заполнять голову до отказа тем, что помогало ему существовать вне реальности, выполняя самую тяжелую и нужную работу под стук собственных мыслей о черепную коробку. Этот звук завораживал иногда и задавал определенный ритм его реальности.

Всего несколько минут в раздумьях и тепло приятно растеклось по телу, расслабляя затекшие от напряжения конечности. Не прошло и получаса, как Снейп уснул.

Утреннее время всегда было испытанием – свет, бьющий в окно, всегда возвращал из мира грез как-то слишком быстро, скидывая с небес на землю. Тело привычно подбросило на кресле у уже остывшего камина. Прохлада чувствовалась повсюду – веяла от камня стен и пола, струилась из заледеневших окон, насквозь пропитала одежду и мантию, которую Снейп накинул на плечи, слегка вздрогнув от свежести утра. Несколько быстрых шагов взад и вперед по комнате и тепло вновь вернулось, а тело, задеревеневшее в одном положении, перешло в более приемлемое для него состояние. Северус сбросил ненужную теперь мантию и направился в душ за зарядом бодрости. До начала уроков было еще достаточно далеко, чтобы привести мысли в порядок и быть во всеоружии, когда придется встретиться с вездесущими и все замечающими студентами.

Всего несколько галлонов прохладной воды в холодной ванной комнате вернули его к жизни. Тело раскраснелось и покрылось мурашками, зубы слегка грохотали, мокрые волосы свисали крупными прядями. Импервиус и тело вновь сухое, а волосы высохли в том положении, в котором только что скучно свисали с головы. Осталось их только что расчесать. Все! Теперь можно подготовиться к занятиям. Снейп вышел из комнаты и, взяв со стола список ингредиентов, которые нужно будет закупить, отправился к директору.

Дамблдор, как всегда, был занят текущими проблемами. Вникать в них Снейп не намеревался, поэтому сухо заявив о цели своего визита, положил список на край стола.

― Выделенные пункты необходимо закупить незамедлительно. Скоро будут соответствующие лекции и у первого, и у третьего курсов. ― Снейп развернулся к двери.

― Северус, задержись на пару минут. ― Добрый и участливый голос Дамблдора был подобен сладкому яду и тонкий холодок вдоль позвоночника был явным тому подтверждением. Снейп остановился как вкопанный, а затем медленно повернулся.

― Я слушаю, директор.

― Садись. ― Легкий и изящный взмах рукой в сторону удобного кресла перед столом. Молча подойти и сесть – что может быть проще, но ноги не слушаются. Опять. Ох уж эти предчувствия! И почему он всегда знал, когда разговор будет неприятным для него?

Глядя на фигуру, которая как мраморное изваяние замерло ровно на том же месте, где ее окликнули, Дамблдор кашлянул и решил не настаивать на удобствах во время разговора, хотя он предпочитал долгую и неспешную беседу в комфортных условиях, быстрым переговорам на ходу. Но, что поделаешь, молодежь!

― Северус, я хотел поговорить с тобой относительно твоих отчетов за текущий семестр. Э-кхм. Вчера ты взял себе помощницу на вечер. Я бы хотел, чтобы ученицы после отбоя были у себя в комнатах. ― До этого недвижимый, Снейп похолодел. От директора невозможно скрыть что-то, хотя он и не пытался. Ведь девочка пришла совершенно неожиданно для своего декана. А Дамблдор, тем временем, продолжал. ― Я, конечно, ничего не имею против помощи студентов. И никогда бы не подумал, что ты имеешь корыстный умысел в данном случае – я точно знаю, что это не так. Но, тебе лучше избавить себя от возможных пересудов. Это все, что я хотел сказать. Ты можешь идти, Северус.

― Конечно, профессор, однако и у меня есть, что сказать в свое оправдание. Хотя, я уверен, что вы все уже знаете.

― Северус, я знаю, что Лив пришла сама. Можешь не оправдываться, я лишь предупредил тебя о возможных последствиях таких встреч. Времена стали совсем другими, равно как и ценности. И для студентов нет ничего святого.

― В таком случае, раз вы так хорошо осведомлены, не поможете ли вы мне разобраться в единственном интересующем меня вопросе – почему? ― Дамблдор мягко усмехнулся в густую бороду.

― Ты ведь знаешь ответ, ведь так? Или, по крайней мере, догадываешься. И мне не нужно применять Легилименс, чтобы понять, о чем ты думаешь или о чем тебе хочется думать. Однако, все не совсем так. Лив уже давно живет сама по себе, и знает только опекуншу – тетю, которая старается дать ей все, что только может. Условиям ее содержания действительно можно позавидовать. Она совсем не похожа на многих сирот, которых мы знаем. Однако, у Лив нет отца – мужчины, который бы понял ее и поддержал. И она нашла это понимание в вас, профессор, когда ты, Северус проявил к ней заботу, впечатленный ее схожестью с Лили Эванс. ― Вздрогнул. И когда он перестанет вздрагивать от звучания этого имени? Наверное, эта реакция останется с ним навсегда.