Перерождение

- Ты видишь то же, что и я?! – прикрикнула Кроберг от нетерпения.

- Монии обладают невероятным потенциалом к регенерации, - выдал общую фразу Каро. Он не желал подтверждать то, что видел.

- Это мы и так знали, - Кроберг присела рядом. – Мы получили данные о том, что монии «белой язвы» способны к сверхрегенерации. Мы докопались до потенциала. Ох, Каро… - профессорша вскочила. Она размахивала руками и хваталась за голову. Она рисовала в воздухе нить ДНК и бурно изливала открытие ученых. – Если наши догадки верны, то монии «белой язвы» способны не только на регенерацию поврежденных клеток и тканей организма хозяина, но и регенерировать ткани чужеродного организма.

Каро смотрел на Кроберг и на диаграмму. Со спины по всему телу разбегались холодящие мурашки.

- Самое смешное, что мы сумели это убедительно доказать только благодаря новому виду моний, - Кроберг сделала тон загадочным, напрашиваясь на вопрос.

- Что за новый вид?

- Я рада, что в тебе не угасла жажда познавать, - она прижала руки к груди. – Ты с самого детства был таким любознательным. Ах, - она дотронулась руками до висков, - новые монии, новый вид, он очень агрессивен, но на удивление спокоен. Мы получили этот образец два дня назад. Поместили в среду и… о чудо! – Пошла реакция! Но чистые монии достаточно редки. Тебе ли не знать, мой мальчик, - она подбежала к Каро и ткнула в диаграмму. – Смотри: эту реакцию нам удалось записать лишь с четвертой попытки и то, длилась она всего пятнадцать секунд. Варварство! – Кроберг сжала от злости кулаки.

- Но ведь для ученых и этого должно быть достаточно? - Каро протянул диаграмму профессору. В вопросе умирала надежда.

- Нет, мальчик мой, - Кроберг наклонила голову, она то обнимала себя, то держала руки в молитве, словно, не зная куда от них деться, - ты же знаешь, что нам нужны идеальные результаты. А их можешь дать только ты.

Каро нарисовал искусственную улыбку.

- Ты рад, - профессорша припала к нему и обняла, - ох, как я счастлива! Ты не осуждаешь меня. Боже, я так рада! Ты же знаешь какой ты у меня особенный? – она посмотрела ему в глаза и вновь обняла. – Ты особенный, ты самое потрясающее открытие в моей жизни. И у меня есть главная новость для тебя, - Кроберг отстранилась от Каро. – Я нашла все же способ как обойти эгоцитарную систему язвы в твоем мозгу и блокировать память. Я нашла способ усмирить твой самый мощный нейроцентр монии! Теперь ты не будешь мучиться оттого, что помнишь все эти ужасы.

Она обняла его и, гладя по спине, то и дело приговаривала, что он – ее удивительное открытие. Каро смотрел куда-то вперед. Он изо всех сил пытался не дать слабины. Не показывать, что его это волнует. Как долго он оттягивал этот момент, как долго убеждал Елену в том, что воспоминания не мешают ему жить. Но у Кроберг не раз возникала идея фикс, которая должна была непременно воплотиться.

- Ты какой-то молчаливый сегодня, - Кроберг встала и отошла на пару шагов.

- Не спал всю ночь, профессор, - извинялся Каро. – А вы не боитесь, что блокада эгоцитарной системы может изменить…

- Твою личность? – перебила она.

Каро кивнул.

- Честно? Мне все равно кто внутри тебя, милый, - она старалась быть искренней и доброжелательной, - главное, чтобы память не причиняла тебе боли.

- Я постараюсь не измениться, - Каро понял, что профессор все решила и не намерена отступать. И риски ее не волнуют. Никогда не волновали. Главное – еще одно лабораторное испытание. Это он помнил.

Кроберг улыбнулась, сделала вид, что вытирает накатившуюся слезу. Она подошла к приборной панели и вызвала санитаров. Через минуту в помещение зашли двое.

- Мне будет больно? – вдруг спросил Каро.

- Не больше обычного, полагаю, - Елена обернулась к нему. – Группа Васанова нашла способ как полностью нейтрализовать все иммунные центры моний. Так что не переживай.

- Хорошо, - Каро встал с дивана и подошел к двери. – Тогда мне пора отправится на подготовку.

- Я рада, что ты понимаешь всю важность предстоящих дел, - Кроберг складывала волосы в медный узел, - нам предстоят большие открытия. Ступай, готовься.

Один из санитаров открыл дверь и Каро направился в главную лабораторию. Он шел впереди, санитары сзади. Дорога ему была известна лучше, чем любому из работающих здесь. Каро знал каждую стену, угол, поворот. Не было для него тут секретов и тайн. Каждая запертая дверь когда-то открывалась для него и не раз. Он не знал другого мира, он его не помнил, как не пытался вспомнить. С самого раннего детства, когда детям положен теплый и мягкий пол детских садов, Каро шлепал босыми ногами по холодным лабораторным. Он – первый житель резервации – он «объект №3». Каро шел по направлению ко второму холлу. Чем дальше они заходили, тем спокойнее был персонал. Никто почти не обращал внимания на Каро и на двух санитаров, сопровождающих его. Именно они видели Каро чаще других. Они были участниками всех его перерождений и частью его жизни в Деревне. Каро знал всех по именам. Некоторых он знал годами и с ними он даже находил общие интересные темы для долгих бесед. Кроберг нравилось, что мальчик, легко адаптируется и не мешает, а даже помогает ей. Она разрешала персоналу общаться с ним. Некоторые лаборанты, ученые и даже именитые профессора обучали его своим знаниям. В Каро идеально сочетались две роли: идеальный ученик и подопытный кролик.

Они свернули налево. В конце коридора находилась лестница на первый уровень главной лаборатории. Святая святых – так называла ее Кроберг. К горлу Каро подступил ком. Мускулы на лице дрогнули и ноги стали похожи на ватные палочки. Неожиданно Каро оступился. Нога вдруг подкосилась, и он начал заваливаться. Но санитары сработали четко. Они успели подхватить его. Каро отделался испугом. Его сердце бешено колотилось. Рот с жадностью хватал воздух.