Перерождение

Анна смотрела сквозь листву деревьев, пытаясь вернуть ощущение реальности. Она вслушалась – возни Леры не было слышно. Наклонившись к земле, Аня решила разглядеть хотя бы ноги молодой влюбленной. Но ничего не увидела.

- Наверное, сидит у дверей, - вывод напросился сам. – Ждет не дождется того единственного, ради кого вообще приходит сюда. Единственное ее утешение. Но и мне надо выбираться отсюда. А то чувствую себя как дурманы. Они тоже любят сидеть подолгу на одном месте. Надо проверить семена на улице и новые раскидать. Может уже пробились несколько ростков. Было бы замечательно. Значит, весна уже не отступится, - Аня встала с земли, упираясь о ствол дерева. – Ну что же, молчаливый друг. До встречи. Пока еще «до встречи».

Анна взяла ящик с удобрениями, оставленный в проходе между посадками, и вышла к своему столу. В оранжерее было пусто. Кто-то дремал в импровизированной беседке, на другом конце цветника. Ее когда-то соорудил Максим. Три лавочки из пластмассовых панелей на камнях. Вокруг воткнутые в землю двухметровые палки, которые он выкрасил в зеленый цвет. Анна позаботилась, чтобы вьюны бережно свили вокруг всего этого пластмассового буйства зеленое гнездо. Вместе с другими садоводами она пересадила несколько растений к беседке. И, через три года, та полностью обросла, став излюбленным местом для сонных размышлений, которые ни к чему не могли привести. Однако, даже безысходные мысли всегда растворялись в этом зеленом уголке. Не было человека, кто бы ни приходил сюда и не дремал в убаюкивающей тишине. Она отличалась от ночной или обеденной тишины, которая, словно невидимый кисель, заполняла все пространство между домами. Нерушимая, нежная зеленая тишь скрашивала однообразность мыслей и заполняла разум. Что-то отходило на второй план. И на какое-то время становилось легко. Пустота переставала давить. И бесконечная петля существования здесь казалась не такой уж бесконечной прямой.

Аня вышла на улицу. Прохлада все еще напоминала о том, что где-то в лесу лежит мертвое тело зимы. Анна поправила пояс на талии, к которому были прикреплены четыре пластиковые коробочки. В них находились семена растений, несколько видов порошка, на случай если кто-то обратиться к ней, и лопатка. Отойдя от оранжереи на несколько метров, Аня обернулась вполоборота. Ей хотелось знать: пойдет ли за ней Лера. Но девушки и след простыл. Довольная ухмылка украсила лицо главного цветовода. Аня заправила волосы за уши и неспешно зашагала вдоль первого круга.

Она любила это время. Середина дня. И даже густая пелена облаков не могла помешать свету сочиться вниз, пробиваясь через пыльную дымку поступью теплеющих дней. Это давало повод кроткой радости, но Аня не показывала ее. Она не представляла себя в роли веселушки с распростертыми объятиями, приветствующей долгожданную весну. Здесь подобное проявление чувств под негласным запретом. Тихие страдания не должны тревожиться флюидами даже бледной радости.

Аня остановилась возле одного из домов. Внутри все спали. Она старалась быть очень тихой. Осторожно расстегнула пластмассовые застежки на боксах и сняла маленькую лопатку с крючка на поясе. Наклонившись к ступенькам у крыльца, он начала осматривать землю. В прошлом году она по всему первому кругу рассыпала семена подорожника-царька, выведенного селекционерами больше шестидесяти лет назад. Ей хотелось, чтобы его листья с желтоватыми кромками, напоминавшие коронки, лопухами раскинулись по всему кругу. Тогда его можно будет называть не первым, а зеленым. Сметая корочку льда и рыхля землю, Аня обнаружила мертвое, почти сгнившее, коричневое семечко. Оно больше походило на бесформенный комочек гнили, чем на семечко. Очищая его от грязи, Аня обнаружила, что оно было расколото надвое. Будто специально кто-то разрезал его пополам. Она держала в раскрытой ладони то, что когда-то было пухлым семечком, а сейчас лишь гнилой кусочек загубленной жизни – прерванная возможность на цветение. Не самое красивое растение – подорожник-царек. Но такое нужное в их забытой всеми жизни. Аня сделала углубление обратной стороной лопатки. Вернула на место сгнившее семечко. Его место быть в земле и стать частью круговорота, частью другой жизни. Достав из коробочки несколько семян, Аня посадила их рядом. Невольно ее мысли рванулись к Каро. Ее дыхание сдавлено вырвалось из груди, уступая место пустоте. Несколько глухих, но очень сильных ударов сердца. Анна смотрела на свежие семена и на то, что сгнило давным-давно. Справившись с эмоциями, она бережно накрыла их землей. Аня взяла небольшой кусочек льда из-под лестницы и, разломав его на несколько крошек, обсыпала место упокоения семян. После чего прошла к следующему дому.

Анна огляделась. Все тихо. Голоса деревенских здесь не были слышны. Площадь перед лабораторией не была любимым местом прогулок. Занятий уже не было и можно было не переживать, что кто-то заметил ее вспыхнувшие эмоции. Аня остановилась у следующего дома. Разрыла рядом с угловой опорой, на которой стоял дом, ямку и насыпала в нее несколько семян. Открыв другую коробочку на поясе, она вытащила бумажный конвертик, из которого поверх насыпала белого порошка. Спрятав конверт в коробку, Аня засыпала ямку и направилась к следующему дому. Семена не проросли в большинстве мест. Там, где посадки не были тронуты, Аня делала новые и засыпала белый порошок. Медленная кропотливая работа, которая всегда отнимала много времени. Но спешить было некуда, и Аня медленно шла по улице, довольная тем, что ее работа скоро принесет плоды. Возле оного из домов на втором круге, она увидела крохотный белый росточек подорожника. Здесь она задержалась надолго. Аня рассматривала юный побег, не тревожа его и даже не прикасаясь. Такой хрупкий и нежный. Ему не были страшны недавние морозы и прощальный разгул зимы. Он все равно решил показаться раньше всех и заявить, что ему не страшно.