Страница 28 из 129
Тот так же, не отводя от застывшей меня глаз, обиженно прошептал:
- Не фиг пить на халяву.
Я так потихоньку-потихоньку стала бочком красться в сторону дерева. Не обнажать же мне перед этими неприкрытые тылы.
- Слышь, русалка?!
- А?! – подпрыгнула я и испуганно попятилась.
- А чё белочка не пришла?
- Занята, - не задумываясь, брякнула я. - Она одна, а алкашей много.
- А-а-а-а, - понимающе хором протянули мужики.
Тут они вспомнили про бутыль, и тот, что потолще и поплешивее, предложил:
- Будешь?
Я покачала головой.
- Ну и ладушки, - обрадовался тот, что потоньше, - нам больше достанется.
Пока мужики были заняты выпивкой, я подобрала одежду и уже собиралась потихоньку улизнуть, как из воды послышалось громовое:
- Какого, мать вашу, тут происходит?!
Повернула голову и узрела душераздирающую сцену. Мужики, потерявшие вместе с челюстями остатки храбрости, – с одной стороны, а с другой – стоящий по пояс в воде и очень злой Васек.
- А-а-а! – заорал один.
- Водяной! - вторил ему другой.
Эмоции на директорском лице менялись со скоростью света: от злости к удивлению, а после к возмущению. Он двинулся на пьянчуг. Тонкий вскочил на ноги, которые слушались с большим трудом, и стал пятиться в мою сторону. Второй, видимо, на такой подвиг был уже не способен и пополз задом, бормоча:
- Изыди. Изыди. Господи, спаси и сохрани, - и с жаром перекрестился.
- Допились. До чертиков допились, - простонал тонкий и бросился наутек.
Его друг тоже бросился, но на четвереньках, надсадно пыхтя:
- Колян. Не бросай, родненький. Колян!
Когда эта сладкая парочка скрылась за деревьями, Васек вскарабкался на берег и рассеянно спросил:
- И что это было?
- Русский национальный спорт – кто кого перепьет и первым встретится с белочкой, - совершенно серьезно ответила я.
Тут пришло понимание, что стою почти голая.
- Отвернитесь! - строго приказала я Ваську.
Мужчина послушно повернулся спиной и сел на мостик, опустив ноги в воду. Я быстро вытерлась и неторопливо оделась, не забывая поглядывать на Луганского. Тот, как хороший мальчик, терпеливо ждал, пока я соберусь.
- Можете поворачиваться.
Он поднялся на ноги, и мы вместе пошли на соседний мостик, где он оставил свои шорты и майку. Честно, старалась не глазеть на почти голого начальника, но как-то не особо получалось. Посмотреть, признаюсь, было на что…
Когда вернулись во двор, мясо с картошкой было готово. Голод не тетка, поэтому без лишних реверансов все уселись за стол и под родной самогончик стали ужинать и наслаждаться вечером после долгого трудового дня.
За столом шел оживленный разговор. Дед Сеня травил любимые мною байки из их с женой бурной молодости. Мы с Луганским смеялись. Директор показал себя с неожиданно приятной стороны. Оказалось, что в простой душевной компании он может быть таким домашним и улыбчивым. Исчезло это вечно недовольное выражение лица, разгладились морщины на лбу. Сытый, как лев после удачной охоты, и расслабленный, он мне начинал импонировать.
В какой-то момент я начала клевать носом.
- Кому-то пора баиньки, - лукаво улыбнулся Васек.
Я тряхнула головой, стараясь прогнать сладостный дурман сна.
- Так нам еще проектом заниматься!
- Вот завтра с утра и займемся. Иди, выспись, - с наигранной строгостью сказал он, - Завтра заеду к восьми.
Спорить не стала. Еще чего. Встала из-за стола и поплелась в дом. Кроватка… Моя любимая мягкая кроватка.
Ночь подарила постельному белью особенно желанную прохладу. Я разделась до белья и вытянулась на простыне с блаженным стоном. Как же хорошо. Только после тяжелой работы по-настоящему начинаешь ценить преимущества лежачего положения.
Луганский, как и обещал, приехал ровно в восемь утра.
- Жених твой прикатил, - радостно сообщил дед Сеня, выглядывая в окошко.
- Не жених он мне, - попробовала отмазаться я.
Не получилось.
- И поэтому он ни свет ни заря второй выходной приезжает? - ехидно поддел дед.
- Работа у нас, дед Сень. Просто работа.
- Это ты бабке моей рассказывай, - усмехнулся дед. - Мы с ней в отряде тоже «работали» на пару.
Что я еще могла сказать в защиту своей добродетели? Правильно, ничегошеньки. Коротко вздохнула, заплела волосы в косичку, прихватила сумку и выбежала на улицу.
Васек сегодня был при полном параде, то есть в излюбленном белом костюме и при галстуке. Он с улыбкой окинул взглядом мои неизменные джинсы со стразиками, но ничего не сказал. Очень благоразумно с его стороны. Нечего портить мое и без того не сильно радужное настроение. После вчерашнего все тело болело просто неимоверно. Не знаю, как я вообще с постели встала. Если бы не совесть, которая напомнила, что вчера Васек весь день горбатился на огороде, меня бы пинками не подняли с нагретого места.