Страница 18 из 129
- Василич, - тяжко вздохнув, обратился он к зоотехнику, - дай ключи от «Нивы». Мою уже помыть не успеем, а так хоть домой заскочу – переоденусь.
Тот выпучил глаза и виновато потупился.
- Так это… у меня аккумулятору кидрык, а на новый вы денег не дали, - промямлил он.
- Очаровательно! Мне что, мать вашу, так в управляющую компанию ехать?! Я и без того вечное посмешище для этой кучки чертовых бюрократов!
С этими словами он с силой захлопнул заднюю дверь внедорожника и решительно пошел к водительскому месту. Не знаю, что подвигло меня к следующему поступку, но я подошла к Ваську и неуверенно протянула ключ от своей Белочки:
- Василий Михайлович, возьмите. У меня, правда, страховка ограниченная…
Черные брови мужчины взлетели на лоб в немом удивлении.
- Не нужно, - он решительно отклонил мою руку.
- Нет! Это я ваш костюм испортила, хоть и не специально. Берите ключи. А пока вы на совещании, мы вашу машину отмоем.
Васек явно засомневался, подкупленный моим полным раскаяния и смирения тоном.
- Берите, - сунула в его широкую ладонь ключи и брелок от сигналки.
- Спасибо, - улыбнулся он и, подхватив портфель с документами, решительным шагом поспешил к проходной.
Мы с зоотехником стояли и смотрели ему вслед. Я - с глубоким чувством удовлетворения. А Александр Васильевич с непонятной мне тревогой.
- Евгения Николаевна?
- А?
- А Василий Михайлович в курсе, что вы на Матизе ездите?
Тут до меня стало потихоньку доходить, к чему он задал этот вопрос.
- Не-а…
- Сюрприз будет, - страдальчески выдал мужик и поплелся мыть начальникову тачку.
Я же еще некоторое время смотрела на ворота проходной в надежде, что Васек все же одумается и не поедет, а то как представлю его массивную фигуру в моей Белочке и плохо и смешно одновременно становится.
Когда вернулся Луганский, рабочий день уже кончился, и я потеряла всякое терпение. Вот, скажите, сколько можно было торчать на совещании? Машина его сияла не хуже отполированного бриллианта. Натирала лично я. От безделья. Одно расстройство – не оценит Васек такого старания. Ну да ладно.
Приехал наш олигарх местного пошиба еще злее, чем уезжал. Вернул ключ от Белочки, выдавив из себя сухое «спасибо» сквозь зубы. Запрыгнул в свою Тойоту и стартанул в неизвестном направлении.
- Как вы думаете, Александр Васильевич, его там сильно ругали? – обратилась я к зоотехнику.
- Скорее - отымели, - брякнул мужик и тут же спохватился, вспомнив, что с дамой разговаривает. - В смысле, наказывали. Петерман - человек жесткий.
- А вы откуда знаете? – полюбопытствовала я.
- Так это… он с полгода назад приезжал проинспектировать. Сразу после - главбухшу нашу на пенсию отправили и заместо нее фифа… Елена Васильевна приехала.
- Понятно, - отозвалась я.
Странное дело. Вот как бы я умом ни понимала, что Васек козел, а жалко мне его. Работал себе человек. Работал на благо предприятия. А тут бац - и шпиона к нему приставили. Оскорбляют недоверием.
- А давно Василий Михайлович тут директор?
Зоотехник задумчиво почесал макушку.
- Лет десять.
Я восхищенно присвистнула.
- Не хило.
Зря я это сказала. Потому что Александр Васильевич начал в подробностях рассказывать трудовую биографию Луганского. Да так красочно, что только картинки оставалось нарисовать с надписью: «Васьково житие». Потому как выходило, что он просто святой мученик, что ежедневно и ежеминутно спасает наши бренные души от страшного демона, явившегося в обличии фашиста проклятого.
Оказалось, что в колхозе Васек работал с юности. Сначала на тракторе, потом инженером. И потихоньку поднялся до директора. Теперь понятно, почему его так уважают.
- Поеду я, Васильич. Поздно уже, - вздохнула я.
- Осторожнее на дороге, - участливо напутствовал зоотехник.
Домой вернулась в каком-то тоскливом настроении. Баба Валя суетливо налаживала ужин. Я переоделась и стала помогать ей. Разрезала сочный помидор и порезалась.
- Блин, - и тут же стала зализывать ранку.
- Уморилась девонька, - констатировала старушка, замотала мой палец пластырем и отправила в спальню. - Позову, как все на столе будет. Кыш, кыш!
Но как баб Валя меня звала, я потом уже не услышала, поскольку заснула сном младенца крепко и без сновидений.
Наконец наступил тот знаменательный день, когда мужики - главные специалисты - сдали мне свои заявки, без ошибок, без отмазок и откровенного бреда. Во славу сего события мое королевское величество сменило гнев на милость и решило поехать в поле с агрономом. Тот от радости чуть чаем не поперхнулся, которым я его любезно потчевала.