Страница 120 из 129
Уселась, передала Оленьке свой отчет, раскрыла ежедневник и приготовилась внимать высшее руководство.
Руководство это нахмурилось и, отобрав у Оли мою папку, стало почти со скучающим видом ее просматривать. Придраться было, конечно же, не к чему. И не потому, что там не было ошибок, а потому, что в этой отчетности, что бы разобраться нужно иметь по крайней мере высшее математическое образование. Тому, кто придумал этот идиотизм нужно в голову гвоздь забить. Да кто ж даст…
Кощеюшка полистал отчет и так и эдак. Раздраженно фыркнул и бросил его в стопку других не более понятных для него папочек.
- Ита-а-к, - протянул он с противненькой ухмылочкой, - Начнем-с.
Пожалуй, это было самое нелепое совещание за всю мое трудовую деятельность. Кощей Иванович придирался по всяким пустякам, раздавал непонятные, лишенные смысла задания и брызгал слюной налево и направо. Я даже отодвинулась немного. Вдруг он заразный?
Отхватывали все. Исключением стал начальник службы безопасности. Невысокий, худощавый, усатый дядечка в потертом пиджаке. Он сидел со скучающим видом и лишь иногда тихонько посмеивался себе в усы, когда никто этого не видит. Я, кстати, начала помаленьку дремать. Все же ночью нужно спать, а не книжки читать.
- Ты! – вдруг обратилось ко мне руководство, - Встань!
Сначала не поняла, чего от меня требуется. Да еще в таком тоне. Перевела чуть осоловелый взгляд на Олю. Та сидела, вцепившись пальцами в отчеты и глаза как у мышки из анекдота.
- Вставай-вставай! – нетерпеливо поторопило начальство.
Молчаливо повиновалась, все еще не понимая, что этому чудовищу от меня требуется.
- Что это?! – спросил Кощей Иванович, указывая на всю меня.
- Э-э-э? – совершенно искренне не врубилась я.
- Что на тебе надето?!
Ах, вот он о чем. Я сегодня забила на деловой стиль и вырядилась в черные зауженные джинсы и объемный свитер. Нашел, называется, к чему придраться!
- Одежда, - невозмутимо ответила я.
Видимо мое спокойствие сильно бесило Кощея. Он распыхтелся как чайник на плите.
- Пиши! Пиши, Оля! – приказал он, - Приказ о введения корпоративного стиля одежды.
Оля чуть не подпрыгнула на месте и стала быстро-быстро конспектировать.
Я же не долго думая вернулась на свое место и собралась было снова подремать, но ведь опять не дали…
- Что у тебя на голове?!
Я тяжело вздохнула. Вот ведь прицепился. Голову вчера помыть не успела и закрутила симпатичные рожки.
- Волосы.
- Оля, пиши!
Девушка снова вздрогнула, а я поняла, что начинаю потихоньку звереть.
- Слушайте, а давайте сразу и на нижнее белье регламент напишем, - брякнула я.
Судя по офигевшей роже руководства, шутить в этих стенах изволили впервые.
- Оля, пиши! – подражая Кощеевой манере, величественно сказала я, - Белое, бабушкино из чистого хлопка.
Со стороны коллег послышались слабые, замаскированные под кашель смешки.
- Ты! – почти взвизгнуло руководство, чем и напомнило трясущихся пинчеров моего соседа.
- Слушаю вас внимательно, - улыбнулась я.
- Что ты себе позволяешь?!
- Я? – удивленно хлопаю ресницами, - Ой, извините, ошиблась. Оля, исправь – не белое, а розовое.
Думается мне, у Кощея Ивановича сейчас случится удар от возмущения. И что же мы без него тогда делать-то будем?
- Да вы не нервничайте…не нервничайте Кощее…тьфу ты Константин Иванович, - засуетилась я, шаря по карманам свитера, - Вот! Валерьяночки выпейте. Знаете, как помогает. Я с утречка приняла, и поглядите – как огурчик.
Какая я заботливая покладистая, особенно когда начальству подгадить надо. И ведь никто не ценит…ни кто! Кощеюшка, золотце окаянное, глядит исподлобья в полном ауте и верно раздумывает, как лучше - просто уволить или по статье.
- Да что же я. Давайте поухаживаю за вами.
И словно курица-наседка кинулась капать в стакан валерьянку. По комнате начал распространяться характерный запах. Коллеги стали потихоньку посмеиваться. Правильно. Не все же Кощеюшке веселиться.
А он бедненький весь побагровел и рычит не хуже колхозного трактора:
- Не нужно мне ничего!
А я в ответ елейным голоском:
- Вы все так говорите. А потом бац – сердечный приступ и мы всем офисом цветочки станем вам носить с апельсинчиками, - и настойчиво пытаюсь подсунуть под нос стакан, - Что ж мы потом без вас делать-то будем?