Один шаг

Я устало опустился в кресло, стоящее напротив дивана. Кто была эта бабища? Женщиной её называть язык не поворачивался, это нечто давно уже потеряло это гордое название и вряд ли сама помнила, когда это было. Неужели это Машкина мать? Тогда понятно почему Машка в школе ходила в тонких, не по погоде куртках, в ободранной и латаной одёже, такая мамаша лишнего рубля на одёжу не даст, как ещё питалась не понятно. Категоричность к начальнице отступила, давая место пониманию. После такой жизни ляжешь под кого угодно, лишь бы сбежать из этого ада, если уж я от бедности подумывал поальфонствовать, то ей, простите, сам бог велел. От жизни с такими родственниками и не такое сделаешь, почку продашь, лишь бы они были подальше. А Машка то молодец, не села на шею спонсору, а нашла применение появившимся деньгам, дело вон открыла. Да, конечно, наверное, и тут немного «потрудиться» пришлось, но что в нашем бизнесе даётся бабам легко, да, наверное, ничего.

Когда хозяйка вернулась с подносом, на котором стояли чашки, я уже смотрел на неё другими глазами. Да, помотала жизнь бабу, но она держится, выглядит вон, находит силы улыбаться родным и близким. А ещё я понял бесценность Ниночки, после такой-то мамаши! Сейчас я смотрел на эту маленькую семью из женщин и завидовал Машке с Алиской, их няня так напоминала мне мать, что закололо сердце, хотя внешне у них не было ничего общего. Мама была плотной невысокой женщиной, с короткими, кудрявыми, каштановыми волосами, всегда улыбающаяся с ямочками на щеках и светло карими глазами. Нина была худой и на голову выше матери, серыми, длинными, прямыми волосами, стянутыми в тонкий хвост, лицо иногда освещала улыбка, но в общем она не производила впечатление человека, улыбающегося всему и блёкло-голубые глаза, смотрели серьёзно, изучающе. Но почему-то от неё, как и от мамы веяло добром и радостью.

Я давно так хорошо не проводил время, в основном сидел в кресле и в разговор вступал если только меня в него втягивала Алиса, но наблюдать за спокойным семейным вечером, за беседами, нехитрым ужином, было очень приятно. Уже когда уложили Алису и Ниночку мы с Машкой сидели на кухне и пили чай:

- Игорь спасибо тебе огромное. Ты два раза просто спас меня. Извини, пожалуйста, за эту неприятную сцену с матерью. Я не ожидала, что она сегодня придёт. Я ей недавно перевела денег.

- А как её вообще сюда пускают, у тебя же внизу консьержка? – озвучил я давно мучавший вопрос.

- Это не элитный дом, - грустно улыбнулась она, - консьержка, соседка, баба Клава. Она может нажать на тревожную кнопку, а с моей матерью связываться не будет, она же знает к кому эта особа идёт.

-  А почему она вообще сюда ходит?

- Она моя мать, она считает, что я ей должна…

- Что должна? – не понял я.

- Полагаю, что денег. Большой любви и заботы от меня никто не требует, - как-то саркастично ответила женщина.

- Почему? – я никак не мог взять в толк, почему и она так считает, поощряя этим свою мать.

- Честно? Вообще-то по закону.

- Очень сомневаюсь, что-то, что ты ей собиралась дать оно по закону. Как я понял, по закону ты уже перевела.

- я готова заплатить любые деньги, чтобы она тут не тёрлась! – воскликнула Маша.

- Не хотелось бы открывать тебе Америку, но так как ты ей каждый раз даёшь деньги, то таскаться сюда она не перестанет! А вот если бы ты денег не давала, а гнала бы её взашей, то она бы сюда не приходила. Я не говорю уже о том, что ты скорее всего смогла бы доказать, что она не сильно то и заботилась о тебе в твоём детстве.

- чтобы её прогнать, надо устраивать большой скандал, я не уверена, что это пойдёт на пользу психике Алисы, а, чтобы доказать, надо потратить очень много сил, ведь до поры до времени никто не видел, как она пьёт и это продолжалось очень и очень долго.

- Про доказательство не знаю, но да ты права Алисе гораздо полезнее слушать, что её место в дет. доме. Маш это позиция страуса и она до добра не доводит, поверь… - я встал, отодвигая кружку с недопитым чаем и пошел в коридор, мне ещё завтра с утра надо будет попробовать заново договорится о собеседовании.

Мария

Чего я сначала не ожидала, так это того, что мне станет жаль этого человека, который в своё время относился ко мне как к грязи, как к мусору, но я его пожалела. Пожалела не уволив, пожалела вычитая меньше, чем можно было бы. Но я видела, Игорь меняется, через какое-то время у него с лица исчезло недовольное неопохмелённое выражение. Да, оно сменилось равнодушием, но равнодушием нейтральным. Он стал по-другому выглядеть: чисто выбрит, в отглаженном костюме. А ещё я узнала, что вместо того, чтобы кирять по ночам, он читает книги. Читает! Учится! Значит не всё потерянно, значит ещё для него есть путь вперёд.

А когда он помог мне с Ниночкой я и вовсе посмотрела на этого человека по-другому, далеко не всякий сможет собраться, а тем более не всякий станет помогать тому, кто ему не приятен, а то что я раздражаю его было видно невооруженным взглядом. Но он сделал всё что было возможно, даже больше, когда я решительная бизнес леди спасовала, растерялась, он всё взял на себя.

 А Алиска, она от него в восторге, всё это время не проходило и дня, чтобы дочь не вспомнила «дядю Игоря». И чем он запал ей в душу? Чем он запал мне я могла сказать, он был настоящим мужиком, который в состоянии принять решение и сделать. Да чего греха таить, с каждым днём он мне нравился всё больше. А сегодня он меня просто удивил. Я знаю, как люди реагируют на мою мать. Отлично помнила с каким лицом Сашка самоустранялся от этой проблемы, предоставляя всё решать мне самой. Игорь не самоустранился, хотя по большому счёту был чужим человеком, он решил эту проблему, пусть временно, но решил, а ещё предлагал более серьёзное решение, без той брезгливости с которой говорил о моей матери Сашка, всё чётко и просто. Самое удивительное для меня было то, что, увидев мою родительницу он начал смотреть на меня по-другому, без этой холодной стали в глазах, будто пожалел или ещё что-то, но точно я в его глазах стала нормальным человеком. Это было так странно.