Плоть

  - Тогда с вашего позволения, - ответила я прохладно, присела в реверансе и направилась к двери.

  Кронпринц меня опередил, загородил собой дверь, схватил меня одной рукой за талию, другой за шею, притянул к себе и прикоснулся губами к губам. Не успела я дернуться, как он отстранился и произнес:

  - Теперь ты можешь идти. Дэй тебя отвезет и приготовит один отвар, не волнуйся, он безопасный и хорошо помогает при усталости, как физической, так и эмоциональной. Выпей его и ложись спать, тебе надо отдохнуть перед завтрашним днем.

   Его забота меня удивила и заставила насторожиться, но я все равно ответила: "Благодарю, Ваше Высочество" и покинула комнату.

   ***

  Как только за Анжей закрылась дверь, Редрик взлохматил волосы руками и подошел к окну. Через несколько минут на улице, в тусклом свете ламп, появилась девушка и его слуга. Они дошли до кареты, забрались внутрь и стали отдаляться от домика во тьму, которая мгновенно поглотила их, только два шара света от ламп еще некоторое время уменьшались, а потом вовсе исчезли.

  Редрик подошел к столу, вылил "зеркало" из бокала в бутылку, закрыл ее, поставил на место и достал другую. Наполнив бокал, юноша присел на софу и отпил.

  Он и не предполагал, что "зеркало" даст такой сильный эффект, и дал он его Анжей только с одной целью, узнать, что девушка испытывает к нему. Когда он слушал ее историю, то внутри у него скручивался комок гнева и злости: на Беримора, на того первого, на ее мать.

  "Я при беременности именно так и питалась, поэтому у меня выросла очень сильная дочь" - вспомнились слова Вероники Вайтерон, отчего гнев вновь зажегся в груди Редрика.

  "Лучше бы Обирон не заключал сделку с Беримором и уничтожил его, вместе с его проклятыми жрицами!" - в сердцах подумал кронпринц.

  Ему было жалко Анджей, но в тоже время он не мог не восхищаться ею: сдерживать в себе столько боли и горя, но при этом продолжать жить и даже найти свое призвание в жизни, найти которое сможет не каждый.

  Редрик уже знал, что девушка решила заняться выращиванием роз, и даже подумывал оказать помощь ей в этом, закупив в Алгоне "араста" - разновидность махровых роз. Также кронпринц понял, как должен дальше вести себя с Анжей, чтоб ее отношение поменялось, и девушка сама захотела принадлежать ему.

   ***

   Лионора в небесно-голубом пышном платье, украшенном синими сапфирами и жемчугом, с гордо поднятым подбородком и широкой улыбкой шествовала по белоснежной дорожке к алтарю, где ее ждал жених. За ней, придерживая шлейф, шла Анжей Вайтерон.

  Редрик смотрел, как его невеста приближается к нему, как счастливо улыбается, как протягивает ему руку. Кинув взгляд за ее спину, где застыла Анжей, ожидающая, когда кронпринц поможет невесте подняться по ступенькам к алтарю, отпустить шлейф и отойти в сторону к двум другим дружкам, он вдруг на секунду представил, что именно она одета в подвенечное платье и что она улыбается ему и протягивает руку.

  "Что за вздор!" - с раздражением подумал Редрик и взял протянутую руку.

  Двое старых близнецов-храмовников запели свадебную молитву, и через полчаса новобрачные произнесли "да", обменялись кольцами и стали мужем и женой.

  Весь Валинор праздновал союз кронпринца Вларда и принцессы Лионоры, но через два дня их веселье омрачила ужасная новость: король Эдуард Валинорский скончался. Пятнадцать дней королевство находилось в трауре, а потом приветствовало нового повелителя - короля Вларда Валинорского.

  ...И только несколько человек знало, что за эти пятнадцать дней Редрик и женщины рода Вайтерон смогли предотвратить назревающую в стране гражданскую войну, которую хотела распалить Мариана Сивская и ее сын Ивард Сивский, чтобы заполучить трон. Вот только лишившись покровительства гильдии магов, от них было избавиться легче простого. По Валиноре потом еще долго ходили страшные истории о том, что Ивард сошел с ума и зарезал свою мать как свинью, а потом всадил нож себе в сердце.

   Крик третий:

   Приручая мое тело, ты приручил мою душу

  - А как будет на "шаарс терра" мама? - полюбопытствовала я у Нэда.

  "Шаарс терра" - был один из разновидностей языка, на котором юноша разговаривал дома. Всего было восемнадцать разновидностей алгона - так, оказывается, местные называли "зеленные берега". "Шаарс терра" переводился, как "лунный день", или "день лун". Клан, где он родился, назывался "саатэр терра" - "клан лун", и это было единственное, что я могла узнать у Нэда о его прошлой жизни. Притом, говорил он с таким выражением лица, словно я его пытаю, поэтому я перестала интересоваться о его жизни и начала расспрашивать о языке.

  - Мама - "наара", отец - "нарр", глава семьи - нарúтэ, - ответил Нэд и то, как он произносил слова на валинорском и алгоне настолько отличались, что казалось их выговаривали два человека, которые были коренными жителями этих двух стран.

  - А как они пишутся? - спросила я, так как еще ни разу не видела написанные слова на алгоне.

  Нэд взял перо и принялся выводить на чистом листе в тетради странные символы:

  - Наара, - указал он на первое слово, нарр, - на второе, -нарите, - на третье, шаарс терра, - на четвертое и саатер терра, - на последнее.