На мягких лапах

  У дроу, как и у большинства двуногих, мертвых сжигали. Только, если темные потом рассыпали прах по ветру, то дроу - собирали его в урны, которые оставляли в пещере Скорби. Для правящей семьи была своя пещера и именно в ней я, Вальмир, Юриэнна и Ивильмира сейчас находились.

  В этой пещере, в отличие от остальных, дроу зажгли не факела, а свечи. Круги света отражались в погасших камнях, тем самым придавая этому месту какую-то траурно-мрачную обстановку.

  - Она была выдающейся женщиной, - тихо сказала Ивильмира, когда положила возле урны букет лунных лилий.

  - Но не слишком выдающейся матерью, - с горечью ответил Вальмир и грустно улыбнулся. - Порой мне казалось, что ко мне и Юэнн она не чувствует никаких материнских чувств. С Юэнн она, вообще, поступила несправедливо.

  Юэнн было эльфийское имя Хейсы, так же, как у подруги - Ин'неир.

  - Не нам ее судить, - сказала Юриэнна.

  - Ты должен быть рад хоть тому, что она смогла понянчить твоих детей, - с легким раздражением ответила подруга.

  Мать валькирии умерла при родах, поэтому ее настроение нетрудно было понять.

  - Я рад, - ответил дроу и тихо добавил: - Но еще очень на нее зол. Зол на то, что она всегда была правительницей, а не матерью. Зол, потому что она ушла, а я так и не успел ей сказать, что ненавижу и люблю ее. Зол, потому что она не успела помириться с Юэнн. Зол, из-за того, что так ни разу не услышал от нее: "Я люблю вас"...

  Юриэнна сжала плечо своего мужа и сказала:

  - Ты должен, простить ее.

  Вальмир с грустью глянул на жену и пробормотал:

  - Я знаю... но еще не могу.

  Не в моих правилах было вмешиваться в жизнь двуногих, но так как они теперь могут меня понимать, а Вальмир уже знал о том, что я могу разговаривать с ними, то поэтому я прорычала:

  - Мы - животные - двуногих различаем по запаху. Твоя мать пахла горечью, но еще еле уловимой сладостью. И когда на тебя напали, от нее пахло страхом. Тогда-то я поняла, что эта сладость - запах страха за своих детей.

  Страх всегда имел сладкий запах, поэтому его так трудно было скрывать и легко почувствовать.

  - Что ты хочешь этим сказать? - нахмурившись в непонимании, спросил дроу.

  Я махнула хвостом и задала встречный вопрос:

  - Сколько же лет она должна была, испытывать страх, что он стал неотъемлемой ее частью?

  Лицо Вальмира стало еще хмурей.

  - То есть ты хочешь сказать, что моя мать пахла страхом из-за меня?

  - Да, так что перед тем, как обвинять ее, попробуй узнать и понять, почему она так вела себя. Ведь всегда существуют какие-то обстоятельства.

  Дроу перевел удивленный взгляд на урну и взволнованно пробормотал:

  - Почему я сам об этом не подумал?

  Затем он развернулся и быстро покинул пещеру Скорби.

                                                                                 ***

  Прошло три дня, но никаких известий от Мягколапа и Лиды не пришло. Вальмир признался Ивильмире, что получил письмо, где говорилось о том, что она попала в плен, но дроу посчитал, что это ловушка, поэтому никак на просьбу о помощи не отреагировал. На счет остальных он не знает, так как с Кианом был не знаком, до Хейсы посыльный, скорей всего, так и не добрался, а от Лодгараса Артасара никак известий не приходило. Подруга призвала своего шершина (у ее брата был для него свисток) и отправила по письму Лодгарасу и Киану, потому что боялась, что они могут оказаться в опасности.

  Как бы Юриэнна не уговаривала своего мужа, но Соль из темницы не выпустили. Ивильмира с Дэреком считали это правильным решением, ведь не смотря на то, что он помог нам, полного доверия к нему не было.

  Эти дни я от подруги не отходила ни на шаг, карауля ее даже в отхожем месте. Мне было страшно от мысли, что она может внезапно исчезнуть, и хоть я понимала, что это лишь моя паранойя, но избавиться от нее было не так просто. Валькирия лишь весело хмыкала и трепала меня по голове, но в ее глазах читалась благодарность.  Дэрек в эти дни заперся в библиотеке с переводчиком, поэтому я его почти не видела. Наверное, изучением древних книг, он пытался заглушить чувства страха и нетерпения.

  Рассказывать подруге о беременности я пока не стала. Отчасти это было из-за чувства страха, ведь первый мой выводок убили, и отчасти из-за понимания, что сейчас был не самый лучший момент.

  Сейчас мы шли по главной пещере Лэстэрина. На мой вопрос: "Куда мы направляемся?", она серьезно ответила: "Вправлять одному дроу мозги". С учетом того, что с собой она взяла ведро воды, для вправления мозгов она решила использовать кардинальные методы.