Страница 80 из 108
Увы, это к худшему! Сердце прыгало и металось по грудной клетке словно ужаленная обезьянка.
- Отвечай, шпион, сколько вас. Трое, или где-то есть ещё? Сколько вас в Танналаре?
Южанин судорожно сглотнул:
- Много, очень много. Тысячи!
- Шутки шутишь?
- А что мне остаётся делать!?
Парень взглянул на Маравана, как будто надеясь на помощь. Ведь Мараван всегда был вожаком, сильным и решительным. Сейчас, однако, он лежал, повязанный по рукам и ногам, а взгляд был тупым и остекленевшим.
- Мараван, сделай что нибудь!
- Терпи, брат. Терпи, во имя Родины.
- Э, так ведь Кузуни - не моя родина!
- Терпи. Будь мужчиной.
Батташ разорвал жертве рубаху. Открылась худая, смуглая, с выступающими рёбрами, грудь. Живот судорожно вздымался и опускался.
- Говори, шпион.
- Отвали!
Клещи впились в пупок и из горла парня вырвался крик боли. Резкий, надсадный, дикий, душераздирающий. Затем крик захлебнулся и зазвучали громкие неразборчивые слова:
- Не знаю! Не знаю сколько нас! Нам ничего не говорили! Отвали!
Голос Батташа был ровным и жестким:
- Говори, какова цель вашей миссии? Выкрасть Найпу? Или что-нибудь ещё? -
- Не знаю! Ничего не знаю! Ничего не скажу! Вали отсюда!
Щипцы снова впились в живую плоть. Снова раздался вопль, запахло жареной человечиной.
И тут вмешался Мараван.
- Мы всё скажем. Но при одном условии. Вы доставите нам Майту, и дадите слово офицера, что больше нас не разлучите. Нам важно знать, что она в порядке. Что вы не будете мучить её, как мучите нас.
- Эх, Сопляк! - Лахтай оскалился в хищной ухмылке. - Мы доставим её вам прямо сейчас... И будем пытать прямо на ваших глазах!
Снова зазвучал крик, но уже не крик боли, а рёв ярости. Мараван рванулся как бешеный, лежанка затрещала. Одна из верёвок порвалась!
- Убийцы! Изуверы! Майта ведь не воин! Она девушка, и совсем молодая!
На лице Батташа отразилось презрение. Он подошёл и дал Маравану по зубам.
- Она враг княжества Танналар. Враг нашей Родины.
- Она не враг! - Мараван выдохся, перестал трепыхаться. Сплюнул кровь. Рёв сменился тихим, отчаявшимся голосом:
- Она всего лишь лекарь. Её задача - лечить нас от ранений. Она не должна была никого убивать, ничего воровать. Ей всего лишь двадцать два года. Слушай, Батташ, ты боишься худенькой соплячки? Она ведь совсем безопасна, для вашего треклятого Танналара...
- Да, - поддержал друга Тариваш. - Мы согласны вам всё рассказать. Мы совсем молодые, не хотим умирать. Только дайте нам встретиться, всем троим. Пускай Майта залечит наши раны, напоит нас зельем, чтоб восстановить силы. И дайте нам немного отдохнуть. Завтра, с рассветом, мы всё, ВСЁ расскажем!
- Да ну?
- Обещаю! Клянусь.
Батташ слушал врага, склонив голову набок, и задумчиво потирал подбородок. Выражение раскосых очей выдавало внутреннюю борьбу... С одной стороны Тариваш мог хитрить. Вполне вероятно. С другой - его испуг выглядел очень достоверно. Лицедей? Не бывает настолько совершенных лицедеев. Батташ - варвар, заприметил бы фальш. С третьей стороны - даже варвары могут ошибаться в людях. Ведь всё таки не боги... С четвёртой стороны положение 'учёных' выглядит безнадёжным. Сбегут? Куда? Их засадят под землю, за окованную сталью дверь, в глухую каменную камеру, без окон и запасных ходов. Не могут же они прогрызть камень, прорыть двадцать локтей земли и выбраться на поверхность, как кроты!? Их будут охранять отборные головорезы, не просто шершни, а лучшие из лучших. Или правильнее сказать : 'худшие из худших'? Впрочем - суть ясна. С пятой стороны - Вудрош их знает, этих иноземцев и столичных. Девчушка вообще ТАХАМИ! Дочь народа повелевающего машинами, великих колдунов своего дела. Да, она вовсе не бывалый воин, соплячка. Но от ТАХАМИ можно ожидать чего угодно. С шестой стороны Ву-Таама приказала быть с учёными помягче. С седьмой стороны - Ву тоже может ошибаться. 'Пытать учёных до последнего. Пока не расколются' - решил варвар.
- Смотри, Батташ! - Масур отвлёк начальника от размышлений. - Смотри - красный свет. Посреди дня!
Начальник отрыл глаза... и на миг, на один лишь миг - испугался! Быстро взял себя в руки. В зарешеченное окно лился алый свет. Густой и яркий, он струился и переливался. В его лучах лица варваров казались застывшими кровавыми масками. Впрочем, лица учёных - тоже.
- Это знак, - испуганно промолвил Масур, выхватил шаманский талисман и начал бормотать заклинания.
А Лахтай выглянул в зарёшеченное окно.
- О предки... Да всё княжества залито красной мутью. Это цветок Надежды! Он аж багровый, от него этот свет.
Мараван и Тариваш переглянулись. Испуганно и с надеждой!
Со стороны рынка послышались вопли бабы-кликуши:
О великий Цветок-Василёк!
Корень твой так ветвист и глубок,
Стебель твой так упруг и высок,
Лепестки слышат звёздный поток!
Почему-же стал алым твой сок?